автори

1427
 

записи

194041
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Nikolay_Bradis » Предисловие

Предисловие

01.03.1915
Псков, Псковская, Россия

Дневник Николая Модестовича Брадиса, участника Первой Мировой войны

 

 

В Псковском музее-заповеднике, в фонде ученого-математика, автора знаменитых «Четырехзначных математических таблиц» Владимира Модестовича Брадиса хранится документ 1-ой Мировой войны — дневник прапорщика Николая Модестовича Брадиса, участника боевых действий в Карпатах. Карпатская операция явилась отвлечением русских сил от действий против главного противника — Германии, была на руку союзникам — Франции и Англии и присоединившейся к ним Америке. Война затянулась

 

— России это было невыгодно и даже убийственно, т. к. она потеряла боеспособность лучшей половины ее вооруженных сил.

 

Коля Брадис родился в 1894 г. в большой и дружной семье Модеста Васильевича (1861–1910) и Елизаветы Васильевны (1860–1941) Брадисов. В семье было шестеро детей. Володя (1890–1975), будущий профессор, ученый-математик, создатель «Четырехзначных математических таблиц»; Ксения (1892–1943); Николай (1894–1915) (обычно о нем говорили — погиб на фронте в 1-ю Мировую войну); Александра (1895–1983) — жила в Москве; Елизавета (1900–1975) — второй профессор из этой семьи, ученый-болотовед, жила в Киеве, работала в Академии наук Украинской ССР, и последний Василий (1904 г. р.). Родители работали учителями Александровского Петрово-Посадского училища, которое располагалось на Старо-Новгородской дороге (Сейчас ул. Л. Толстого — в районе 9-й школы). Это были народные учителя своего времени, которые много времени, сил, ума и энергии отдавали не только воспитанию своих детей, но и молодого поколения псковичей конца ХIХ — начала ХХ вв.

 

Коля был третьим ребенком. Пройдя подготовку в школе, он в 1904 г. поступил в Псковскую Губернскую мужскую гимназию. Здесь судьба свела его с Л. А. Зильбером (1894–1966) — будущим крупнейшим микробиологом, иммунологом, вирусологом, основоположником санитарно-эпидемиологической службы. С его именем связаны новейшие открытия в онкологии; А. А. Летаветом (1893–1984) — исследователем в области гигиены и физиологии труда, медицинской радиологии; Ю. Н. Тыняновым (1894–1943) — известным писателем, литературоведом и другими учениками, которые стали для Николая Брадиса настоящими друзьями. Из воспоминаний Августа Летавета: «Я думаю, что важным фактором в школьной жизни является дружба. Когда я вспоминаю те далекие годы, я неизбежно убеждаюсь в этом. Нас — группу учеников параллельных классов «а» и «б» объединяла крепкая юношеская дружба. В эту группу входили Юрий Тынянов, Лев Зильбер, Леша Агеев, Коля Брадис, Лев Кинбер, Федя Строков и другие. Эта дружба с горячими спорами по поводу всего, что волновало, спаяла нас, помогала нам идти с ясным взглядом сквозь полную волнений юношескую жизнь, помогала и хорошо учиться»[1]. В гимназии это была группа единомышленников, у них были общие интересы, увлечения. Их сближало радость сердечного общения, юношеское романтическое ощущение жизни, любовь к поэзии, любовь к природе. Все они неплохо учились. После окончания гимназии многие поступили в высшие учебные заведения. Николай Брадис, Лев Зильбер и Юрий Тынянов поступили в Санкт-Петербургский университет: Тынянов — на филологический факультет, Лев Зильбер — на естественный, а Коля Брадис — на физико-математический (предположительно)[2]. Их дружба не прерывалась, теперь их связывал Санкт-Петербург. Опять, как и в гимназические годы на каникулах они посещают друг друга, а если не видятся, то переписываются. Из этих писем, а также писем Коли к матери Елизавете Васильевне узнаем некоторые подробности жизни Николая Брадиса.

 

1912 г. он учится в университете, живет в семье Алексея Садовень[3], дает уроки младшей сестре Верочке. Маме в это время он пишет: «В Университет хожу каждый день и намерен ходить впредь также … во первых это облегчит ученье, а потом профессора сообщают попутно много такого чего нет в лекциях. Например, проф. Хвольсон (очень напоминает Турбина А. И.[4]) начал курс изложением теории относительности — грандиозная вещь. Сегодня проф. Ипатьев (химия) — говорил о радии и электронах, читал очень интересно. Хожу в университет — вернее езжу с удовольствием. Скоро начну практические занятия по физике и кристаллографии. Это меня очень интересует»[5].

 

1913 г. Коля учится, занимается Землячеством[6]. В августе 1913 г. он обещал приехать к Юрию Тынянову на каникулы, но этого не получилось, и друзья в шутливой форме в письмах ругают его за это, а также за то, что он не отвечает на их письма.

В письме от 11 марта 1914 г. маме он пишет: «Извини, пожалуйста, что я так упорно молчал. Прямо не знаю, почему-то не мог себя заставить написать ни тебе, ни кому другому. Почему не знаю? Леша[7] и тот наверно жаловался на меня. Ко всему у меня была какая то апатия. Наука, за которую взялся было, не привлекает, земляческие дела прямо опротивели, отбояриваюсь от них руками и ногами. Второе то понятно, потому что работать в пустую никому не доставит особенного удовольствия, а публика наша, в общем, такая, что прямо руки опускаются. Ну, это то дело маленькое, а вот плохо, что я с наукой больно не лажу. Не знаю почему, но не могу за нее приняться как следует. А если и сажусь, то хватает недели на две не более. Чему приписать это — не знаю. Может быть потому, что у меня совершенно нет привычки к труду. А это действительно так. Гимназия меня, или вернее я в гимназии совершенно отвык от регулярного, систематического и осознанного труда. Начиная чуть ли не со второго класса гимназии я не занимался как следует никогда. Все это было у меня как то толчками когда хорошо, а когда и вовсе плохо. Ты и сама хорошо знаешь эту порывистость. Как мне от нее избавиться, и не знаю. Думал, что на науке это будет легче всего достигнуть, но вышло не так. Я уже стал терять веру в свои способности и усидчивость. Но усидчивость у меня есть, если только мое внимание направлено на то, что необходимо исполнить». Далее мы узнаем, что лето 1913 г. он работал статистом, и его в дальнейшем приглашают на работу в Чернигов. Еще в январе он писал маме и просил ее сходить в Пскове к местному статистику Кислякову Н. М. и спросить у него, может ли Коля рассчитывать на его рекомендацию при поступлении в статистику Чернигова, Смоленска или Тверской губернии. Приехав на Пасху домой, он нашел там Почтовую карточку от 2 апреля 1914 г. на адрес: г. Псков, Гоголевская, 47. Николаю Модестовичу Брадису: «Милостивый государь, Николай Модестович! Извещаю Вас, Вы зачислены на работы по собиранию оценочно-статистических сведений в Черниговской Губернии и можете прибыть на работу тот час после Пасхи. Зав. Оц. — стат. Бюро Н. Черненков».

 

13 апреля 1914 г. он уезжает из дома на работу в Черниговскую губернию. Из писем этого периода маме, видно, что работа эта ему очень нравится, что работает он с большой увлечённостью и энтузиазмом, обладает необыкновенной работоспособностью. Трудности и болезни он преодолевает достойно. В Почтовой карточке от 23 мая 1914 г. он сообщает, что 10 июня будет в Чернигове, а далее поедет в другую волость.

Следующее письмо было из г. Новгород-Северский от 20–22 июня 1914 г. Вполне возможно, работа его продолжалась и в июле. 28 июля началась 1-ая Мировая война 1914–1918 гг. За август сведений никаких нет. Следующая Почтовая карточка от 15 сентября 1914 г. пришла из г. Луги:

 

«Дорогая мамочка! Тебя наверное удивляет мое молчание. Не хотелось писать, пока не определится положение. Дело в том, что мои бумаги задержались. Мне пришлось прожить два дня (до субботы) в городе … В субботу наконец получил бумаги и я переселился в казармы. Пока не хочется писать о впечатлениях, надо будет разобраться. Пишите мне по адресу: 1 запасной артиллерийский дивизион, 2-ая батарея. Вольнопр. Брадису. Можете посылать без марки». Николай Брадис пошел в армию добровольцем, вольноопределяющимся, закончил школу прапорщиком.

 

Учеба составила четыре месяца и где-то 15 января 1915 г. он из Пскова едет в Ивангород к месту назначения. В Ивангороде он был уже 18 января. Здесь их распределили по шести запасным батальонам. Коля и «10 лужан» опять попали в одно место, а именно в г. Новую Александрию. Приехав туда в 9,5 часов вечера, они переночевали, утром пошли в канцелярию, представились батальонному и получили назначение в роты.

 

 

В следующем письме от 9–16 февраля 1915 г. он пишет: «Поясню слово «наших». Дело в том, что в школе в нашей роте, было 10 человек лужан-добровольцев. В школе при распределении мы все пошли в Ивангород и здесь опять таки попали в один батальон. шло всего 5 листов, листы 3–8 отсутствуют. Держимся уже 5 месяцев компанией вместе. Сейчас живем опять вместе … Мы все недавно снимались группой — 11 человек. Фотография здесь прескверная и вышли мы на ней не ахти как, но все таки лучше, чем ничего…». Вскоре семь человек молодых офицеров забрали на пополнение одной из действующих дивизий. «Как раз выбор пал на наших и теперь нас осталось печальных 4, а не одиннадцать веселых».[8]  Почти месяц еще Николай Брадис оставался в Новой Александрии, обучая молодых солдат.

5 марта 1915 г. он сообщает матери: «Дорогая мамочка! Прибыл сегодня на постоянное место жительства. Нахожусь в 41-ом Селенгинском полку хотя до него еще не пристроился. Дня 2 или 3 пробуду при одном из батальонов Охотского полка, который находится на отдыхе при штабе. Наш полк находится в действии, так нас сразу не хотят туда. Пальба идет за 5–6. Хорошо слышна и ружейная перестрелка. Напишу завтра, если будет время. Сегодня устал. 16 верст пешком …». Следующее письмо датировано 5 марта 1915 г., а через 15 дней он напишет первые строчки своего дневника.

 

 

 

Сам дневник состоит из 3-х частей. Это листы разных блокнотов небольшого размера и записной книжки. Первая часть — с 1-го по 38-й лист — это листы разброшюрованного блокнота с перфорацией наверху, размером 15,3х9,7 см; вторая часть состоит из двух фрагментов записной книжки без обложки: а) листы с 39 по 46 и б) с 47 по 63 лист, размером 13,6х9 см; 3 часть самая маленькая состояла из 11 листов вырванных из блокнота, размером 15,3х9,7 см, из которых до нас дошло всего 5 листов, листы 3 – 8 отсутствуют. Всего в дневнике 68 листов.

Листы дневника в клеточку, загрязнены, края листов в заломах и порывах. На многих листах следы крови. Последняя запись в дневнике за 13 мая 1915 г., она оканчивается недописанной строкой …

  

Дневник написан с соблюдением правил орфографии, существовавших до 1918 г. Буква «ять» убрана из текста, авторская орфография и пунктуация сохранены.

 

Первая запись за 20 марта 1915 года, перед ней вступление, в котором Николай Брадис повествует, почему он начинает писать свой дневник.

В дневнике много личного — душевных переживаний,        впечатлений, эмоций, любви к природе. Коля Брадис был слишком молод и неопытен (ему был всего 21 год), а реальная жизнь — жестока и беспощадна. Слог его прост и незатейлив, чувства искренни. Но поражаешься, как много он уже знает, как широк его кругозор. Описания событий в дневнике дороги нам как свидетельства очевидца, как живые строки истории, которые невозможно переписать набело.

 

З. К. Васильева, старший научный сотрудник

Древлехранилища Псковского музея-заповедника

 



[1]Летавет А. Милые сердцу годы // В начале жизни школу помню я … / Сост. Т. В. Вересова. М., 2003.

[2]Документов не обнаружено.

[3]Алексей — знакомый гимназист по Псковской мужской гимназии.

[4]Преподаватель физики в Псковской мужской гимназии

[5]Письмо Николая Брадиса от 13 сентября 1913.

[6]Общество взаимопомощи, существовавшее в г. Пскове.

[7]Леша Агеев — друг по Псковской мужской гимназии.

[8]Письмо от 9-16 февраля 1915 г. / ф. В. М. Брадиса, д. 592.

02.05.2017 в 14:04


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама