Первый раз с девчонками из класса мы «напились» в 11 классе бутылкой шампанского. Чувствовали себя прожигательницами жизни, хи-хи.
Поэтому когда я поступила в институт, то считала себя уже опытным алкачем. Группа у нас была дружная, и, что сплочало нас сильнее, мы просто дружили, мальчики и девочки, мы собирались вместе и гуляли, ржали, развлекались без горения гормонов. Наверно поэтому общаемся до сих пор. Пили мы: сангрию, жуткие химические ликеры (помните? Берлинен Барен грейпфрут-лимон, черная этикетка), анисовую водку ( у одного мальчика был неиссякаемый запас) и разведенный спирт «рояль». Потом появились для девочек мартини и бейлис.
Незабвенный момент, когда как-то раз, отмечая новый год, мы выпили все и за все на свете. И опять наполнив бокалы, долго думали – а за что же нам выпить? И выпили за принцип максимума Понтрягина. Это единственное, что я помню до сих пор из теории процессов.
Потом началась работа и взрослая жизнь. Мой молодой человек был из клуба скалолазов, в котором почему то состояли медики. Как они пили, Боже, как они пили! Эти молодые медики, ординаторы, они не доросли еще до взрослого цинизма, который приходит с опытом, поэтому неуверенность в себе заливалась водкой, а тщательно выставляемый пофигизм был показной.
Доктор, я умру? – А как же! Доктор, я буду жить? – А смысл?
Думала я, что больше, чем они, пить невозможно. Но как то раз я случайно оказалась на домашней вечеринке с девушками-моделями. Пили мы пили, довольно много, и тут примчался вьюноша нежный со взором горящим (его оповестили о вечеринке с красотками и попросили принести спиртное) и с …шампанским. Где шампанское, Брассет? (С)Видимо, по его понятиям красивые девушки обязаны пить исключительно шампанское. Я говорю, я шампанское не буду, я уже пью джин с тоником (настоящий джин с настоящим тоником, джина много, тоника мало). А девушки сказали: а наливай! И когда они в свои фужеры с шампанским добавили почти такую же дозу коньяка, я поняла, что ничего не понимаю в выпивке, что я личинка по сравнению с ними.
Но самое большое впечатление на меня произвели…музыканты. У моей подружки кузен флейтист. Чуть помладше нас, он как то позвал свою сестру с подругами на вечеринку мальчиков из консерватории. Дело даже не в том, как они пили. И даже не в том, сколько они пили. Они не пьянели. Эти нежные мальчики (один был с трогательными кудряшками, как счас помню) оставили под столом всю неконсерваторскую мужскую часть вечеринки. Они пили и не пьянели. Только глаза их становились прозрачнее и прозрачнее. Лица одухотвореннее и одухотвореннее. И разговоры сокровеннее и сокровеннее, унося их самих и собеседников парить в высотах искусства…
… В общем пить я любила и могла выпить все. В то время мой здоровый организм даже не знал, что такое похмелье, и утром я могла сдавать экзамен или ,уже позже, пойти на переговоры. Только одно табу было у меня. Коктейли. В те времена про «секс на пляже» мы и не мечтали, а пили ерш. Ерш вызывал у меня немедленный вертолет и провал памяти на неделю. И мартини с водкой. Раз после такого коктейля я проснулась в чужой квартире, в чужой кровати, с чужим мужчиной…Но это другая история.
Но и один раз в жизни со мной было такое, что алкоголь меня не брал. Я рассталась со своим скалолазом, которого обожала, по причине полностью разделяемого им моего чувства. Он тоже обожал. Себя. И только себя.
Ну и вот. Прихожу я на работу. Говорю, ребята, вы как хотите, а я сегодня напьюсь, ибо! Вобщем, есть повод. Компания у нас была очень удачная: сисадмин, начальник отдела продаж, его зам и я. В общем, с ними я не боялась ходить по кабакам, а девушка в мужской компании не отпугивала других девушек.
Отступление. Почему с разбитым сердцем лучше пить в мужской компании. Все просто – они не дадут плакать и утопать в соплях от жалости к себе. И не будут расспрашивать : А ты? А он? А ты тогда? А он что? В женской компании все равно придется все-все-все рассказать, а потом кто нибудь совсем по бабски запричитает, вспомнив свои обиды и разочарования... За ней последует цепная реакция, потому что если у женщины нет проблем, то всегда можно их себе придумать, и вот вы уже все вместе от души жалеете себя, и ее, и всех… и рыдаете… и пьете… Я не говорю, что это плохо, это очень хорошо и нужно. Но только когда хочешь выговориться. А когда нет сил даже думать о…вспоминать о…потому что ясно понимаешь, что как только отпустишь сжатые силой воли воспоминания и мысли, то сердце лопнет от боли…Тогда пить надо в мужской компании. Мужчины будут просто пить! Они нальют, похлопают по плечу, отпустят пару циничных шуток и скаберзностей, которые обязательно поднимут настроение, что в сочетании с алкогольной анастезией даст сил дожить до завтра, а ведь всем известно, что завтра будет другой день… Конец отступления.
Вобщем, пить мы начали в офисе. Пили водку. Потом пошли в нашу кафешку. Пили коньяк. Потом пошли в Хангри Дак. Пили текилу. И я не пьянела. Вообще. Это непередаваемое ощущение. Бывает так, что тебе кажется, что ты трезвая, но стоит встать на ноги и пройти несколько шагов… или попытаться сказать несколько слов…. А тут – водка, коньяк, текила – а результата нет. Мальчики мне сказали: тебе счас пить – только алкоголь переводить. Нужно как то по-другому. Клин клином, штоле. Но это уже тоже совсем другая история….
