Дней через 10--15 после событий 27 февраля 1917 г. в здании Таврического дворца стали появляться различные депутации от отдельных гарнизонов и других воинских объединений, расположенных вне Петрограда. Депутации эти состояли из офицеров различных чинов и солдат, посланных для изъявления готовности уполномочивших их частей на оказание полной поддержки Государственной думе, могущей на них вполне рассчитывать.
Церемониал приема таких депутаций был следующий. Депутация являлась в помещение, занимаемое Временным комитетом Государственной думы, и если председатель Думы был налицо, то он выходил к ней, выслушивал речи и приветствия, отвечал на них, а затем несколько времени происходила беседа с отдельными членами депутации, и давались ответы на ставимые ими вопросы. Если председателя не было налицо, то вместо него выходил дежурный член Комитета, находившийся налицо всегда и днем и ночью, и прием производился по тому же церемониалу. По окончании приема в Комитете депутация выходила в кулуары, где улавливалась Советом рабочих депутатов и отводилась в занимаемое им несравненно лучшее по сравнению с Временным комитетом помещение и там подвергалась соответствующей обработке. <...>
Расскажу также правду о происхождении приказа No 1.
В один прекрасный день из Совета рабочих депутатов во Временный комитет дошло сведение, что там очень озабочены распространившимся слухом, что в ближайшую ночь ожидается избиение во всех казармах всех офицеров. Временный комитет, обеспокоенный этими слухами, пригласил к себе из Совета рабочих депутатов тех лиц, которые были им уполномочены для сношений с Комитетом, и приступил к совместному обсуждению дела.
Подтвердилось, что, действительно, такие слухи доходили до Совета, и было решено обратиться к войскам с воззванием с целью предупреждения этого печального явления. Проект этого воззвания взялся написать тут же присяжный поверенный Н. Д. Соколов, представитель Совета рабочих депутатов.
Проект был им написан, прочтен и забракован Временным комитетом, нашедшим, что если бы даже у солдат и не было намерения перебить офицеров, то они бы, несомненно, это сделали, получив подобное воззвание. Текст Соколовского проекта был другой, а не тот, который появился на следующий день под названием приказа No 1. Соколов по обсуждении его проекта, видя отрицательное к нему отношение присутствовавших, по обыкновению, так же легко отказался от него, как и принял труд составления проекта, и заседание окончилось, не приняв по этому вопросу никакого решения.
Через некоторое время в помещение Временного комитета ворвался никому не известный человек в солдатской шинели и предъявил текст приказа No 1, заявив, что его необходимо издать сейчас же. Временный комитет, разумеется, отказался его подписать, заявив, что по этому вопросу только что было общее заседание, на котором издание приказа или воззвания не утверждено.
Неизвестный ушел, весьма недовольный, бросив уходя в виде угрозы слова: "Ну так мы его сами издадим", и приказ на следующий день появился. Представители Совета рабочих депутатов и потом категорически отвергали свое авторство и говорили, что подобный текст у них не обсуждался, и признавали необходимым поправить дело изданием последующего приказа, что и было сделано ими очень неудачно -- разъяснением, что приказ No 1 относится только к войскам петроградского гарнизона.
Вот истинная история происхождения приказа No 1. Мне кажется, что он был измышлен и издан какою-нибудь подпольною группою из состава Совета рабочих депутатов, в котором в то время числилась не одна тысяча человек. Во всяком случае, приказ No 1 свое дело сделал, хотя все-таки весьма сомнительно, чтобы, если бы он не был издан, ход обстоятельств изменился.
Свободное копирование
