13 Февраля 1782 г. Я обедал у его превосходительства. Оттуда я возвратился домой в четыре без четверти часа и потом развлекся поездкою на бега, где было удивительно много народа. Я приехал оттуда в 5 часов, успел одеться и отправиться к Рибасше, у которой была бывшая графиня Сиверс, ныне княгиня Путятина, с маленькою дочерью; там же был Франческони, и на короткое время приезжал Нолькен с женою; по его словам, он должен через несколько месяцев отбыть в Швецию. Приезжали к Рибасше также граф Кобенцель с неким графом Ламбергом или Лембергом. Рибас сказал мне, что я могу идти наверх поговорить с Бецким. Я пошел и застал его одного с графом Минихом. Я поклонился им при входе. Граф Миних спросил, слыхал ли я про путешествия профессоров нашей Академии внутри России и читал ли я описания этих путешествий. Я отвечал, что не только слышал я про них, но имею у себя эти описания. Он пересказал о том его превосходительству. Бецкий отозвался одобрительно и спросил, не нужно ли мне что нибудь сказать ему. Я отвечал, что нужно. Тогда он повел меня в свой кабинет, сел и начал говорить о делах, лично до меня касающихся, о моем путешествии, с кем и как, распространялся о многих путешественниках, которые понапрасну ездили и вместо пользы возвратились домой хуже, чем поехали. Он открыл мне в общих чертах денежныя мои средства, и я обязан ему вечною признательностью за попечение о моих делах, об устройстве которых он всячески заботился. Нас перервали в самую интересную минуту: пришел Рибас и доложил о приезде графа Кобенцеля. Бецкий встал и ушел. Граф передал ему письмо от какого-то эрцгерцога, чем Бецкий был чрезвычайно доволен. Граф уехал, а мы возвратились в кабинет. Он долго говорил со мною, пока наконец позвали нас к ужину. Рибасша этот день много смеялась. За столом хорошо отзывались о Франческони. Все были согласны в этих отзывах, что бывает чрезвычайно редко в этом доме, где обыкновенно спорам не видишь конца. За обедом Рибасша хохотала до того, что боялись, что с ней сделается дурно и что она задохнется от хохоту. Дежурным был Ушаков белокурый. По возвращении от Бецкаго я оставался у Рибаса часа с полтора. Мы говорили о моем положении, о моих делах, о любви моей к Р. В., о том, что граф Алексей Орлов ненавидит его и о многих других предметах, которые было бы очень трудно здесь излагать. Между прочим, он много толковал о векселе в тысячу рублей, которые граф Алексей Орлов дал ему взаймы, а потом подарил их ему, а через несколько времени вышло так, что он должен был заплатить их Кристину, одному из служителей графа Орлова.
Свободное копирование
