Н. И. как-то сказал:
— И в самом деле, остается только один выход — кончить жизнь самоубийством, чтобы избавиться от этого чудовищного чтения.
— Нет уж, не удастся, — ответила я и рассказала Н. И., что сделала с его револьвером.
Н. И. даже не в силах был на меня разозлиться, только посмотрел изумленно и сказал, что не все потеряно, у него есть еще один револьвер. Он притащил из своего кабинета большой револьвер. На нем было выгравировано: «Вождю пролетарской Революции от Клима Ворошилова». Оружие Н. И. положил в ящик тумбочки возле кровати и сказал:
— Если только за мной придут, я им в руки не дамся!
Отношения с Ворошиловым у Н. И. были довольно теплые. Бывало, что и доклады Ворошилову Н. И. по его просьбе писал за него. Слова на револьвере напомнили о прошлом, и в эти страшные минуты Н. И. решил написать Ворошилову на прощание несколько слов. Он ни о чем не просил Ворошилова, понимая, что тот и при желании бессилен был бы помочь ему. Написал только: «Знай, Клим, что я ни к каким преступлениям не причастен. Н. Бухарин».
Письмо это я отправила одновременно с письмом Сталину по поводу показаний Е. Цетлина через фельдъегеря.
От Ворошилова пришел ответ на следующий день: «Прошу ко мне больше не обращаться, виновны Вы или нет (обычно он обращался к Н. И. на «ты». — А.Л.), покажет следствие. Ворошилов».
Трудно описать степень нравственного потрясения Н. И. от всего, что приходилось пережить в те дни.
Казалось бы, человек наделен высшим благом в мире — разумом, но в те дни хотелось от этого блага избавиться. Не быть человеком! Превратиться в безмозглое простейшее, какую-нибудь амебу, что ли?! Фактически мы были заточены вдвоем в тюремную камеру внутри Кремля. Н. И. изолировался даже в семье. Он не хотел, чтобы заходил к нему в комнату отец, видел его страдания. «Уходи, уходи, папищик!» — слышался слабый голос Н. И. Однажды буквально приползла Надежда Михайловна, чтобы ознакомиться с вновь поступившими показаниями, а потом с моей помощью еле добралась до своей постели.
Н. И. похудел, постарел, его рыжая бородка поседела (кстати, обязанность парикмахера лежала на мне, за полгода Н. И. мог бы обрасти огромной бородой).
Свободное копирование
