К концу октября 1951 года все работы по кладке стен завода были выполнены. Мне было предложено перейти на работу в строительное управление при министерстве Государственной Безопасности СССР. Строительное управление находилось в городе Новосибирске, а в Барабинске был прорабский участок.
Они строили подстанцию ВЧ прямой связи Москва-Хабаровск. Этот объект был новым, правительственным. Его начал строить один прораб, но он не проработал и 2-3 месяцев, заворовался, его посадили на десять лет.
Вот мне эту работу предложили продолжить. Я сначала не соглашался. Но мне через горком партии приказали принять объект и продолжать работы.
Вызвали и сказали:
-Это правительственное задание и объект должны закончить в 1953 году Ты коммунист обязан выполнять то, что тебе поручает партия.
Мне оставалось только подчиниться. Я был приказом Новосибирского строительного отдела МГБ назначен прорабом этого военного объекта. На передачу и ознакомление с предстоящим объемом работ приехал из Новосибирска главный инженер отдела подполковник Коротенко. В течение двух дней я принял объект.
Пришлось с первых дней заниматься приемом и оформлением рабочих, так как те рабочие, что раньше работали, разбежались.
В объекте на 80% были выполнены работы по рубке наружных и внутренних стен первого этажа. Здание было двухэтажное с восьми квартирами, которые предназначались на 50% под служебные помещения. Дом выполнялся где-то на стороне ДСК и завозился в деталях. На месте в основном предстояла сборка.
Эту работу я решил продолжить с помощью школы ФЗО, где мне раньше приходилось работать. Связи я с ней не терял, был в хороших отношениях. Я заключил с ними договор, чтобы учащиеся ФЗО выполнили работы по сборке перекрытия второго этажа, стен, а также кровли.
В ФЗО готовились две группы плотников промышленного и гражданского строительства, им как раз такая работа была необходима для прохождения практики.
На отделочные работы, такие как: настилка полов, установка дверных и оконных блоков, я принял опытных плотников 4-5 разряда.
К весне 1952 года у здания была готова коробка. С наступлением теплых дней можно было приступать к отделочным работам внутри, к штукатурке стен и потолков.
Часть штукатуров я набрал в Барабинске, а опытного квалифицированного бригадира, Петю Решетникова, прислали из Новосибирска.
Мне предлагалось явиться в Новосибирск, встать на вещевое довольствие и получить военную форму. Пять-шесть месяцев шла проверка данных моей биографии и всех моих близких родственников, а также моей жены Татьяны Яковлевны. Среди моих родных, а также жены не оказалось таких, кто был в плену или в оккупации, за границей, а также судимых народным судом.
Документы мои оказались положительными, и я был зачислен на службу в войска Министерства Государственной Безопасности с присвоением мне очередного военного звания техника лейтенанта инженерных войск МГБ.
Вот тут мне и вспомнилась моя бывшая подруга Аня, с которой я встретился в Германии, и мы с ней договаривались пожениться, но друг друга потеряли. Мне пришлось жениться на Тане. Если бы нас судьба свела вновь немного раньше, было бы все иначе. Наверняка в таком случае я бы в войска МГБ уже не попал бы, по той причине, что Аня была в Германии, как репатриированная.
О судьбе Ане мне все же удалось узнать. После того как мои родные написали ей, что я погиб при выполнении военного задания, я еще раз решил написать письмо в ту деревню, куда должна была явиться Аня из Германии. Написал в поселковый Совет и просил сообщить: приезжала ли ваша односельчанка Алексеева Анна Федоровна из Германии домой, не известно ли вам ее место проживания. О себе написал, что ей я близкий товарищ, вместе были в Германии, но в последнее время потеряли друг друга.
Мне очень хотелось ее разыскать и встретиться. Эта встреча была нам обоим необходима. Такое письмо я написал в марте 1946 года.
В последствие выяснилось, что Аня действительно вернулась из Германии в Советский Союз к себе на родину в Белоруссию. Там никого из родных не оказалось. Отец погиб на фронте, а мать немцы повесили как активную партизанку.
Да еще с Аней случилось в дороге несчастье, ее на какой-то станции в Белоруссии обворовали, украли все ее вещи, приехала только в том, что на ней было надето. В деревне она не прожила недели, решила уехать из Белоруссии, завербовалась на Урал в город Свердловск на шарикоподшипниковый завод.
Поселковый Совет мое письмо отправил Ане в Свердловск. Она его получила и мне написала в Нальчик. Но ее письмо пришло, когда я приехал из Барабинска с женой. Что-то долго шло это письмо, почти три месяца. Я дважды до этого проезжал через Свердловск, но не знал, что там она живет. Можно было с ней встретиться. Письмо, полученное от Ани, я от Тани скрыл, не показал ей. Ане написал ответ, но не сообщил, что я женился. Второе ее письмо попало к Тане. Тут пришлось во всем признаться.
Я написал Ане, что женат и на этом переписка была прекращена. Хотя мне было до глубины души, жаль ее. Сколько она пережила: неволю, потеряла своих родителей, обокрали, и тут еще наша связь не состоялась.
Но мне также было жаль Таню. Она ведь не была виновной в нашей неудавшейся женитьбе.
В Новосибирске меня одели, выдали мне документы, уже не паспорт, а удостоверение личности офицера инженерных войск МГБ.
Я стал опять с этого дня военным. Домой вернулся в форме. Началась моя военная карьера, а с гражданской было покончено.
Работы по объекту велись успешно. Внутри помещения заканчивались все отделочные работы. Приступили к электромонтажным и сантехническим работам. Эту работу также выполняли мои старые друзья из НГЧ, где я раньше работал.
Предстояли самые сложные работы. Провести наружный водопровод к нашему объекту на 400 метров. Местный грунт был сплошным плывуном. Уровень грунтовых вод находился на отметке 0.5-1 метра от поверхности земли.
Приехал начальник военно-строительного отдела подполковник Головин, чтобы оказать мне практическую помощь. Хороший был человек. Он договорился в МТС на счет канавокопателя, чтобы вырыть траншеи.
Рыть нужно было траншею глубиной до 2.5 метра. Разбили трассу и пустили машину. Но машина не прошла и 10-15 метров, как пришлось ее остановить. Отрытая траншея на полную глубину следом заполнялась водой. Стенки траншеи обваливались и засыпали дно траншеи, снижая ее глубину до 1.5 метра. Попытались устанавливать крепление для стенок котлована, но ничего не получалось. Вынуждены были прекратить работы до уточнения.
У нас случилось несчастье. Сильно заболела дочка Наташа дизентерией и, проболев около месяца, умерла, не дожив и года, ей исполнилось одиннадцать месяцев.
Мне пришлось рядом с приостановленными работами по водопроводу прокладывать подземный высоковольтный кабель. Глубина его залегания была 50-60 см. Эту работу мы с успехом выполнили в течение недели.
У меня была хорошая женская бригада в количестве десяти человек, которая выполняла земляные и бетонные работы.
По строительству дизельного помещения все выполнялось в срок.
Наступил август месяц. Городские власти неоднократно напоминали о траншеях, чтобы мы закончили работы или засыпали их. Действительно перегородили траншеями центр города. После дождя на улице стояли лужи и грязь.
Приехал из Новосибирска главный инженер подполковник Кондратенко, я стал у него спрашивать:
-Что будет делать с водопроводом?
Он мне в ответ говорит:
-Надо делать.
-Но как делать? Вынуть 728 кубических метров грунта не так просто. Канавокопателем не получилось, а при наличии людей, которые мы имеем, мне не хватит и двух лет, чтобы выполнить эти работы.
Поговорили и не к чему не пришли. Он уехал.
Я как-то раз встретился с одним мальчиком, соседом дяди Алеши, Виктором Говорухиным. Он у меня весной работал, копал траншею под паровую трассу. Эта работа была успешно выполнена, и я ему, а также другим, кто с ним работал, заплатил хорошо за труд. Они остались довольные.
У меня возникла мысль: не использовать ли вновь ребят. Я объяснил Виктору:
-Надо обязательно в этом году закончить прокладку водопровода. Но держат земляные работы. Не мог ли ты организовать в школе желающих поработать с 8-9-10 классов, человек 80-100. Чтобы отрыть траншеи, пока еще стоит теплая погода и вода не холодная. С оплатой я вас не обижу. Только просьба, чтобы вы были со своими инструментами. Лопаты, ведра и резиновые сапоги. Можно также привлечь часть девушек для откачки воды. Ты комсорг школы, организуй, покажи свой класс работы. Только мне передай через пару дней результат: согласны вы или нет.
И действительно Виктор откликнулся на мое предложение, сообщил, что организовал 50 человек, 40 парней и 10 девушек. Завтра они выйдут на работу.
Мы еще раз разбили трассу. Я договорился с пожарной охраной. Взял у них два ручных насоса для откачки воды. Поставил всех своих плотников на крепление траншей от обвала.
К работе приступили дружно. Я им на первый день отмерил норму по 1.5 куба земли выкопать. Копали первый слой до грунтовой воды, примерно местами до 1.5 метра глубиной. Грунт был глинистый. Стенки траншей пока держались, не обваливались.
Но все же решили их укрепить. Стойки опалубки были длиной до 2.5 метров, чтобы по мере проходки опалубку можно было опускать ниже. Этот способ оказался удачным. Во-первых, работы велись вручную ускоренным темпом. Грунт не успевал намокнуть и обрушиться.
Я одновременно договорился со слесарями водопроводчиками, работающими в паровозном депо. Эта бригада в количестве восьми человек подрядилась мне выполнить работу в вечерние часы и в выходные дни. Трубы и все необходимые материалы на участке были. Они приступили к работе по ходу готовности земляных работ по участкам, примерно по 50-80 метров готового фронта работ.
Свободное копирование
