14 августа.
С 10-го числа по сегодняшний день расстрелов не было, потому что главные палачи — гестаповцы ездили по району.
Вчера вечером они вернулись в город. Поэтому сегодняшний день ознаменован расстрелом еще тысячи пятисот человек. Их за эти три дня понаходили, они прятались в погребах. Как только наступала темнота, подымалась стрельба: эти несчастные, пользуясь темнотой, пытались бежать. Всех их стреляют. В городе, напротив гетто, резкий трупный запах. Ужасно. Вчера и позавчера ночью стрельба продолжалась по два часа беспрерывно, совсем как в июне прошлого года.
Рассказывают о происходящем в гетто. Вырыта яма. Над нею стоит жандарм и жрет булку. Подходят с носилками, в них раненый. Жандарм спокойно продолжает разговор с каким-то знакомым, вынимает револьвер, стреляет раненому в голову; его сбрасывают в яму, подносят другого, повторяется то же и т.д. Мирная картина ! На земле валяются зажигалки, серебряные ложки, на них никто не обращает внимания. Милиция столько всего набрала, что при всем желании больше ничего никуда не засунешь. Поэтому теперь появилось объявление, что за грабеж в гетто будет смертная казнь.
Многие пытались бежать. Еще сегодня лежат на улице три трупа, никто их не убирает. Женщину, которая спряталась на еврейском кладбище, выдали дети..., она спала. До чего могут дойти люди, видевшие кровь.
Сегодня, по-видимому, все кончится.
На фронте дела обстоят так, что и думать не хочется. Немцы подбираются к Владикавказу, к Грозному. Потеря Грозного это потеря бензина для авиации, а они отступают! Хочется нехорошо выругаться по адресу кавказского командования. Большевики производят нажим под Ржевом, под Воронежем, но разве его можно сравнить с немецким? Эх!
Свободное копирование
