28 апреля.
Такие дела у нас тут, боюсь нос из дому высунуть.
Наш директор ходил в «арбайтсамт» узнать относительно школьников. Ему, конечно, ответили, что школьников брать на работы не будут, можно не беспокоиться и т.д. Это была правда, на тот день.
В село приходит приказ (пример Куликов, сведения из надежного источника) представить 45 добровольцев на выезд на работы в Германию. Собирают сход, назначают 45 человек, в селе подымается невообразимый вой: «избранных» готовят к отъезду. Это — в селе. В городе ходили в тот день только слухи. Но вот картина, свидетелем которой я был вчера. Большая партия евреев под эскортом «архангелов» возвращалась с работы, человек четыреста. У входа в гетто их задерживает «милиция» во главе с жандармом в каске. Жандарм с проклятиями выволакивает из толпы десять жертв. Крики, шум. Жертв окружает «милиция» и уводит. Вот и все. Они не вернутся. Вчерашней ночью из гетто забрали триста человек, их тоже вывезли. Эти события вызвали такую панику, что остальные, отработав свое время, остались на предприятиях ночевать, боясь возвращаться домой.
Но это не все. Известно, что немцы, испытав какое-нибудь новшество на евреях, немедля переходят и на «свободное» население.
Это началось сегодня. В Кременце была ремесленная школа, там учились щенки, не окончившие 5 классов. Так вот сегодня всю школу в полном составе погрузили в машины и увезли. Моторизация. Жду нашей очереди.
Перейдем к другой материи, которую я тоже уже затрагивал.
В правилах нашей школы записано (конечно, по-украински ): «В школе и всех общественных местах ученики могут употреблять только украинский, а в исключительных случаях — немецкий язык». Именно на эту тему у меня был сегодня очень приятный разговор с нашим Сойко. Меня вызывают в кабинет директора.
— Зачинiть дверi. — Передо мной Сойко, чернее тучи.
— Мене поiнформовано, що ви на теренi школи демонстративно вживаєте росiйськоi мови (это было сказано довольно спокойным тоном). Тут Московщини нема i не буде! (По-видимому, начиналась истерика. ) Я не потерплю на теренi школи жадних демонстрацiй!! (Он грохнул кулаком по столу). Потом буря стала понемногу стихать. Конечно, он пообещал выкинуть меня из школы и т.д. Я все время молчал. Меня занимал вопрос, кто же это так хорошо «поiнформував» его.
Но вот он стал читать эту статью из правил школы: можно употреблять лишь украинский, а в исключительных случаях — немецкий язык.
— Якщо позволить знання, — последнее было сказано презрительным тоном, с явной насмешкой. Поэтому я не замедлил ответить:
— Позволить.
Он выпучил глаза, но стерпел и сказал только:
— Дай боже.
Я хотел ответить «вам тоже», но воздержался.
Теперь наша компания «в школе и всех общественных местах» калечит немецкий язык.
Еще одно, в последнюю минуту: сегодня вывезли из города около 400 человек, преимущественно ремесленников. Не считаю крестьян из сел, их весь день грузили в машины и везли по направлению на Дубно.
Ну, все! Я сегодня был в ударе, хотя стиль — очень слабый.
Свободное копирование
