Началось следствие с арестами и разбирательствами, которое затянулось до половины зимы. Главная роль пришлась на долю проф. Андреевского. По его предмету, полицейскому, или (как в Мосете проф. Лешков уже величал его тогда) "общественному", праву -- я подал и диссертацию. Материал для нее доставил мне один еще дерптский мой знакомый, служивший в министерстве государственных имуществ.
Диссертация называлась так: "О мирских капиталах, вспомогательных и сберегательных кассах у государственных крестьян".
Тема, как видите, весьма далекая от всех моих тогдашних первенствующих интересов как писателя. Но материал достался мне стоящий, да вдобавок еще отвечавший общему настроению -- в сторону мира, деревни, крестьянства.
Но прежде всего надо было бы еще раз повернее узнать: получим ли мы с моим Неофитом Калининым кандидатские баллы. Разброд в университете был полнейший. Фактически он не существовал. Отметки были у нас, несомненно, кандидатские. Диссертацию я быстро изготовил, уже переселившись с Васильевского острова в квартиру, где опять поместился с моими прошлогодними сожителями, в том самом квартале, где произошла студенческая манифестация, на Колокольной, также близ Владимирской церкви, в одном из переулков Стремянной.
С университетом прямая связь прервалась. Здание "Двенадцати коллегий" стояла пустое. Студенчество рассеялось. Много было "сосланных" и "высланных", разбирательство затянулось очень надолго. Кроме всяких "кар", надо было позаботиться и о материальном положении студенческой массы.
Всем этим заведовал популярный тогда "Иван Ефимыч", то есть все тот же профессор полицейского права -- тоже пикантное совпадение.
Свободное копирование
