Вскоре после появления "Банкрута" открыла у себя литературные субботы графиня Ростопчина, познакомившаяся с автором этой пьесы у Погодина. Там же ей была представлена вся молодая редакция "Москвитянина", и это были первые ее гости по субботам, до некоторой степени habitués {Завсегдатаи (фр.).} суббот.
К славянофилам сердце ее не лежало, да они были и потяжелее и повзыскательнее молодежи, которая, недолго рассуждая и не имея формально никаких задних мыслей, наполняла салоны Ростопчиной.
Надо думать, что, после истории с "Насильственным Браком", Ростопчины, привыкшие время от времени показываться при дворе и вообще витать в тех сферах, где легко было встретить государя и других членов императорской фамилии,-- изменясь в отношениях ко всем этим лицам, даже просто "изгнанные из дворца" -- сочли за лучшее скрыться, если не навсегда, то хоть на некоторое время из Петербурга....
В Москве жила мать графа; кроме того, было прекрасное подмосковное имение, Вороново, лежавшее всего-навсего в 60 верстах от Москвы. В имении этом находился когда-то громадный дворец с флигелями, с садом и с парком; необитаемый с тех пор, как он был сожжен графом Федором Васильевичем Ростопчиным (московским генерал-губернатором во дни Наполеона I), когда граф услышал, что в Вороново направляется какая-то французская дивизия. Сын его, Андрей Федорович, (муж Ростопчиной), переезжая на прочное житье в Москву, в конце 1840-х годов, велел отделать нижний этаж центрального здания, для приездов туда жены с ее гостями в летнее время, а себе (так как он любил во всем отдельное независимое существование) построил особый деревянный дом, куда пускал немногих.
В Москве у них был тоже дом, на углу Лубянки и Фурдасовского переулка, но граф успел его спустить за бесценок одному зажиточному москвичу. Жить в нанятой квартире граф считал неприличным по своему общественному положению и потому купил собственный дом на Садовой, у Ермолова, довольно большой, каменный, в два этажа, с садом и обширным двором; когда кто проезжал по улице, дома этого было почти невидно, за широкими каменными воротами, на которых сидели какие-то птицы, (кажется, герб прежнего владетеля Небольсина), длинным двором и садом. Граф занял верхнюю половину, графиня -- нижнюю. Каждый отделал свою часть апартаментов по собственному вкусу. Наследственная старая мебель с богатым севрским фарфором доставлена была в покоях графини. Картинная галерея помещена в самых больших салонах верхнего этажа.
Свободное копирование
