Когда Феде пошел второй год, Наталия Ивановна уже не жила у нас постоянно и лишь изредка наезжала. Зимой следить за Федей мне помогали дети. А вот как стало тепло, разбегались старшие по поляне, никто не хотел сидеть около Феденьки. Тогда мы с Володей нашли выход из положения. Мы нарисовали циферблат, распределили часы дня по всем ребятам, ведь с племянниками их было семеро. Кому час, кому полтора — весь день был расписан на этих самодельных часах. А учились в школе старшие кто в первую, кто во вторую смену. Теперь я могла всегда требовать, чтобы в свой дежурный час школьники не отходили от Феди: катали его в колясочке, водили за ручку, играли в песок, но глаз с малыша не сводили. За это им полагалось денежное вознаграждение на мороженое. Вечером ребята подходили к батюшке, и он с ними рассчитывался: кому десять, кому пятнадцать, кому двадцать копеек. Дети сияли от счастья — ведь это был их первый заработок в жизни. А следить за Федей приходилось не один год. Мальчик был очень наблюдательный, за всем кругом следил, все запоминал — что и как делается, за все брался сам, никого не спрашивая. Я часто обращалась к Федюшке за помощью: «Феденька, найди мой фартук» или «Федюша, ты не знаешь ли, где мне взять ножницы?», «А где у папы молоток лежит?». И малыш, еще не научившись говорить, все мне находил и быстро приносил. Ему было года три, когда я из кухни услышала его не раз повторяющуюся просьбу к Симе:
— Уйди, не подсматривай! Иди, делай свои уроки, не подглядывай, что я делаю!
Голосок Феди звучал все настойчивее, и мне казалось, что малыш вот-вот заплачет. А Серафим стоял у двери в столовую и то и дело заглядывал туда.
— Сима, что ты донимаешь Федю, оставь его, — сказала я.
— А ты знаешь, чем он играет? Он принес в столовую кубики, бумаги и щепочки. Федюшка под столом уже печурку сложил, ему только чиркнуть спичкой осталось...
Я кинулась в столовую, приподняла длинную скатерть и увидела Федю со спичками в руках. Слава Богу, что Господь прислал в тот час Симу, а то бы длинные кудри моего малыша не уцелели.