автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Olga_Bezuglova » Семейный альбом. Глава 1. Качановы-сибиряки

Семейный альбом. Глава 1. Качановы-сибиряки

28.03.1911
Кулунда, Алтайский край, Россия
Фотография из семейного альбома. Семья Качановых в 1919 году. Верхний ряд (слева направо): Василий, Михаил, Иван, Александр, Татьяна, Мария. Сидят: супруга Василия Мария Тимофеевна с детьми Полиной и Тимофеем, Анастасия Назаровна с внуком Петром, Степан (стоит), Николай Петрович с внучкой Настеной. 




 Почувствуй стык времён плечами.
Ведь ты всего лишь знак кольца
В цепи, которой нет начала
И не предвидится конца!

(С.Викулов "Память рода")


Эта книга написана в память о моем отце Степане Николаевиче Качанове, для его внуков и правнуков. Он часто говорил, что если вспомнить все пережитое, то получится ни один том сочинений. Жаль, что внутренняя потребность записать его рассказы появилась у меня уже после того, как он ушел... Но лучше поздно, чем никогда.

Я решила разместить эту книгу здесь в надежде, что прочитав ее, или хотя бы бегло познакомившись, у читателя появится желание сделать что-то похожее: записать историю своего Рода, пока есть у кого расспрашивать, уточнять детали... Ибо, как писал  В.С.Мартышин, "нравственное падение людей, человечества начинается с потери уважения к предкам, их делам, достижениям. Недаром таких людей называют «Иванами, не помнящими родства».

КАЧАНОВЫ-СИБИРЯКИ


Мой прадед Петр Агафонович Качанов был родом из Вятской губернии. Где-то там, по рассказам отца папы – моего деда – Николая Петровича, была деревня Кичаны, и почти все жители этой деревни носили фамилию Кичановы. Именно Кичановы. Это уже потом как-то фамилию нечаянными «стараниями» безвестного писаря переделали, причем некоторые представители папиных родственников пишутся как Кочановы.

В начале ХХ столетия Петр Агафонович с семьей переехал на Алтай. Переезжали, как говорил папа, всем миром. Дело в том, что царское правительство решило осваивать Кулунду – это плодороднейшие сибирские черноземы, бывшие в то время девственной степью.

Кулундинская степь – обширнейшая равнина в южной части Западно-Сибирской низменности площадью около 100 тысяч кв. км, что территориально сопоставимо с такими немалыми европейскими государствами как Венгрия, или Болгария. Благодаря сочетанию климатических, топографических и почвенных условий, это важнейший сельскохозяйственный район Сибири. Чередование грив и плоских понижений, плодородные черноземы и каштановые почвы, достаточно жаркое лето – все это позволяет получать устойчивые урожаи хлебных культур, и, прежде всего высококачественной яровой пшеницы. В девяностые годы ХХ столетия по роману Анатолия Иванова «Вечный зов» был поставлен многосерийный телевизионный фильм с одноименным названием, пользовавшийся необыкновенной популярностью у телезрителей. Так вот, действие этого романа разворачивается именно в тех местах, откуда был родом мой папа.

На освоение этих пространств в то время были выделены большие деньги. Крестьяне, принявшие решение о переезде, получали подъемные, т.е. средства на переезд и обустройство на новом месте. Прадед был мастером на все руки – кузнец, плотник, умел и валенки катать, и шкуры дубить, и шубы шить. Конечно, такие люди на новом месте были нужны.

Осели в селе Сиверка. Семья была большая – четыре сына и дочь. Жили зажиточно: кузнец на селе был первым человеком – он и коня подкует, и лемех справит. Все в семье были трудолюбивыми, жили очень дружно. Папа с большим уважением рассказывал о своих дядьях, особенно часто он вспоминал Кузьму Петровича, который, как и другой его брат, Петр Петрович, был портным. Сейчас потомки Кузьмы Петровича живут где-то в Москве. Папа поддерживал с ними родственные отношения. Николай Кузьмич, его племянник, даже приезжал однажды вместе со своей супругой в Кировабад, но это было, когда я уже уехала учиться, и поэтому не довелось мне с ними познакомиться. А Вера, моя сестра, в свою бытность студенткой, бывала в гостях у кого-то из них. Но сейчас связи утрачены, к сожалению.

Шили не только тонкую одежду, но и шубы. Филипп Петрович, самый старший брат, был,  как и Петр Агафонович, кузнецом. А Николай Петрович – наш дед, как и его отец, кузнечил, плотничал, но главное его дело было – землепашество. Удалось установить только год его рождения – 1867.

Женился Николай Петрович на Анастасии Назаровне Кондаковой. Было это примерно году в 1888. В 1889 году родилась первая дочь Пелагея – Поля. Красивая девочка, выросла властная, суровая, даже на фотографиях видно какая это незаурядная женщина. Жила она в Джамбуле, по мужу – Гревцева. Было у нее четверо детей: три дочери – Анна, Валентина, Надежда, и сын Михаил. Умерла Пелагея Николаевна в 1973 году. Где сейчас эти мои двоюродные сестры и брат, и живы ли, – я не знаю.

Через год, в 1890 году родился у Николая Петровича и Анастасии Назаровны сын Василий. Уж как рады были его появлению молодые родители. Но судьба у мальчика сложилась трагически. Высокий, красивый, энергичный, красный партизан при Колчаке, комсомольский активист, председатель сельсовета – это все о нем.

История страны – история его жизни. В 1937 году по ложному доносу он был репрессирован, и много лет его семья ничего не знала об отце. И только в пятидесятых годах пришло извещение о реабилитации и известие, что умер он где-то в Гулаге на лесоповале в 1947 году. Семья осталась без отца и без крова: жену «врага народа» вместе с малолетними детьми, а было их семь душ, вышвырнули из дома, несмотря на надвигающуюся зиму (сибирскую зиму!). Они выкопали землянку в конце огорода на своем же подворье, там и перезимовали, питаясь мерзлой картошкой и тем, что сердобольные люди тайком давали. Но зимовали уже без мамы: она не вынесла свалившихся на них бед, и умерла зимой 38-го.
И поднимала сестер и братьев старшая дочь Василия – Пелагея (Полина). Все выросли. Алексей, Тимофей и Петр жили в шахтерском городе Черногорске, что под Абаканом (Хакасия). Полина – в Красноярске,  Николай – в Джелалабаде, Настасья, кажется, тоже в Красноярске. Только Александр погиб на фронте в Великую Отечественную Войну.
Тимофей Васильевич единственный из Качановых, кто старался поддерживать родственные связи хотя бы письмами. В одном из своих писем написал Тимофей Васильевич полные горечи слова: «...Скоро все потеряемся... А жили бы в деревне на родине, какая большая была бы родня. Сколько бы мы вырастили хлеба и других сельхозпродуктов. А вот наши дети и не знают друг друга, не знают, что есть родня по всей России, разъехались только».

Я была в Черногорске в 1989 году, заезжала на один день, будучи на полевой почвенной экскурсии в Саяны, которая проводилась в рамках последнего Всесоюзного съезда  почвоведов в Новосибирске. За вечер познакомилась со всеми родственниками, которые жили в то время в Черногорске. Калейдоскоп впечатлений, но люди чудесные, жаль, что так далеко разбросала нас жизнь.

Однако я отвлеклась от основного повествования.

В 1894 году в семье Николая Петровича и Анастасии Назаровны родилась Мария. «МарЮшка» – ласково называл ее папа. О ней я знаю мало. Жила она в Алма-Ате. В замужестве Воложенина. Папа ездил к ней в Алма-Ату однажды, году так в 75-ом. Было у Воложениных двое детей – Михаил и Таисия. Где они сейчас, тоже не знаю. Умерла Мария Николаевна Воложенина в 1979 году.

Через год, в 1895 году, родился Иван, умерший годовалым. А в 1899 году появилась Татьяна. Татьяна (в замужестве Бондаренко) прожила мало, умерла, когда ей было всего 25 лет от тифа. Осталась дочка Александра. И о ее судьбе я тоже не знаю ничего.
В 1902 году у Качановых родился еще один сын, и снова назвали Иваном. О нем папа говорил загадочную фразу: «сгинул в 1937 году». Много позже рассказал мне почти детективную историю. Иван в конце 20-х, в эпоху НЭПа, завербовался на Сахалин работать в какой-то японской концессии. Приезжал один раз на родину, богато одетый, довольный жизнью. Потом, будто, в 1937 году был репрессирован за то, что работал на капиталистов. Семья его жила в г. Оха.

Через два года, в 1904 году, в семье родителей папы появился Михаил.  Он потом тоже жил в Азербайджане. Приехали они всей семьей, жили на одном подворье с моими родителями, причем папа на время пока Михаил построится, уступил старшему брату домишко, а сами стали жить во времянке. У Михаила и Марии было шестеро детей. Старший сын Александр был танкистом, погиб в войну. Владимир жил в Северной Осетии, в Орджоникидзе (у него три дочери), дочь Таисия и младший сын Анатолий жили в Грозном. Еще две дочери: Рая – она жила в Рязани, и Вера – жила где-то в Армении.  У Анатолия есть сын Александр. Отслужив срочную службу в Армии в конце 80-х годов, он не вернулся в Грозный, а уехал со своим товарищем к нему на родину – в Воронежскую область. И когда в Грозном начались гонения на русских, он помог своей родне выбраться оттуда с наименьшими потерями. Сейчас они живут в Воронежской области в селе со смешным и добрым названием Бычёк. А дочь Таисия, тоже уехала из Грозного, куда-то в Краснодарский край.

А что же дядя Михаил? В тех далеких 30-х годах они остались жить в Родниковке, дядя пчеловодничал, потом  был председателем колхоза (как раз в годы войны). Уже после войны один раз приезжал к нам. Мне было, наверное, года три. И я практически ничего не помню, осталось только впечатление, что приехал кто-то, кому папа был очень рад, и привез мед. Это единственный из папиных братьев (и сестер), кого я видела. Он умер в 1953 году после переезда на Северный Кавказ, кажется в Осетию. Там, на стройке дома, простудился, заболел воспалением легких, а в те годы, да еще в селе, это было смертельно...

В 1906 году, 10 января, родился  Александр, единственный, кто тихо и мирно прожил практически у себя на родине, в соседнем Троицком районе, в совхозе «Беловском». Может потому и жил дольше других, несмотря на то, что прошел всю войну от первого дня до последнего. Кстати, был он в войну топографом, и однажды, ближе к концу войны, накрыло его ударной волной в окопе и засыпало землей, контузило, и он потерял сознание. У него на руке были ручные часы, а сверху на слое земли, лежал раненный, которого нашли санитары, и тот, придя в себя, сказал им, что кажется, под слоем земли кто-то есть: «Я слышу тиканье часов». Так и спасли дядю Саню трофейные немецкие часы и безвестный нам солдат. Возвращаясь с фронта, дядя Саня заехал к младшему брату в Азербайджан, и моей сестренке Вере очень хорошо запомнился этот его приезд. Был он очень веселый, разговорчивый, рассказывал много интересных историй, и, кстати, о его чудесном возвращении с того света рассказала мне именно Верочка.

Папа очень любил своего брата, ездил к нему несколько раз, последний раз вместе с моим братом в начале 90-х годов, и все мечтал еще раз побывать на родине и повидаться с родней.  Но не успел... Александр Николаевич умер в 1999 году в возрасте 93 лет. И как же отчаянно плакал папа, когда узнал об этом... Кстати, Александр Николаевич, так же как и мой папа, был большим жизнелюбом. Не любил жаловаться на хвори и немочи, и чуть ли не до последнего своего дня управлялся сам на подворье.

У Александра было шесть детей от двух жен. Первая жена умерла молодой, и он, вдовец с двумя детками – сыном Вениамином и дочерью Валей, довольно быстро женился снова.    Вместе с отцом жил младший сын Николай. Его жена Катерина Григорьевна работала завучем в школе. У них трое детей Александр, Елена и Павел. В то время, когда папа был у них в свой последний приезд, они были школьниками. И вот, уже после того как была написана и мизерным тиражом издана эта книга, получаю я как-то письмо с ничего мне не говорящим обратным адресом: Обнинск - не было у меня там ни родственников, ни знакомых. Оказалось, что письмо это написала моя двоюродная племянница Оля Кочанова, о существовании которой я даже не подозревала, - дочь Вениамина, внучка Александра.Вениамин довольно рано уехал из семьи, много ездил по сибирским городам и весям, и в конце концов следы его затерялись. Именно поэтому ни мой папа, ни тем более я, ничего и не знала о его семье.  Оля разыскала меня именно благодаря "Семейному альбому". Она глубоко интересуется вопросами генеалогии, со многими из родственников поддерживает отношения, и кто-то из них сообщил обо мне и о написанной мною книге. Несколько лет назад мы побывали в гостях у "новых" родственников, познакомились с ее семьей – мужем Михаилом Запеваловым, дочерью Аленой и сыном Ваней. Алена, москвичка, дизайнер интерьеров, у них дочечка Поля, сейчас ей всего 2 годика, а Ванечка, талантливый программист-электронщик, сейчас живет в Швейцарии.И через Олю же вышла я на Валентину Кочанову, дочь Александра.

Валентина, в замужестве Максименко, жила в соседнем Павловском районе, в совхозе «Комсомольский». У нее одна дочь Люба и внучка Оксана. Сейчас они живут в Подмосковье, в городе Раменское. Были и у них в гостях. Валентина Александровна написала для меня несколько страниц своих воспоминаний, и я обязательно размещу их здесь, в качестве приложения к книге. Римма, дочь Александра от второй жены, в замужестве Золоторева,  жила в городе Бердске, что в Новосибирской области. У нее двое детей: сын Анатолий и дочь Людмила (в замужестве Перова). Анатолий жил в г. Ноябрьске, а Людмила – в Новосибирске.

 Но вернемся в начало века, когда в семье Николая Петровича и Анастасии Назаровны рождались один за другим дети. В 1909 году родилась Анна, но через год она умерла. И, наконец, 28 марта 1911 года появился на свет Степан, мой папа. Десятый и последний ребенок в семье, он был не высокого роста (168 см), а братья его были рослыми, и папа шутил, что на него не хватило материала. Но, удивительное дело, никогда папа не казался мне маленьким ростом. Степа рос смышленым мальчиком, и с очень раннего возраста у него проявилась склонность к технике. Например, когда ему было только семь лет, он смастерил на ручье, что бежал на окраине села, мельничку. Мельница была небольшая, как игрушечная, но в ней было все как настоящее: крутились жернова, и мололось зерно. Не только дети, но и взрослые приходили посмотреть на мельничку, которую соорудил на ручье малец Степа Качанов.



15.05.2014 в 19:37


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама