Родители матери, дед Павел Фёдорович и Татьяна Васильевна, жили в деревне Пол-Успенье, в двадцати километрах от железнодорожной станции Красная Заря,являвшейся и районным центром. Это на востоке теперешней Орловской области, на железной дороге Орёл-Елец-Воронеж, недалеко от границы с теперешней же Липецкой областью.
Как известно, преобразовательский зуд Н.С. Хрущова разделил бывшую Орловскую губернию на три области: Брянскую,Орловскую и Липецкую. К слову,тогда же Украинской ССР был подарен Российский Крым, и не только...
Павел Фёдорович имел довольно крепкое хозяйство, зажиточное в сравнении с более бедными односельчанами. У него был кирпичный дом с двумя комнатами и жилой террасой. К дому под прямым углом был пристроен амбар из желтоватого местного известняка. И дом,и амбар под единой железной крышей. На одной линии с амбаром стоял небольшой деревянный сарай с утеплёнными потолком, защищёнными соломой стенами. В этот омшаник, как его называл дед Паша, на зиму он ставил ульи с пчёлами. Ульев у него было около двух десятков, поэтому мёд не переводился. Были ещё погреб и подвал, без которых в деревне не житьё. Ко всему этому хозяйству добавьте огород в пятьдесят соток с молодым садом, скотину — корову и десятка полтора овец, свинью и мелкую живность, в основном, кур и индеек — и вы решите, что это кулацкая семья...
Между тем, дед Паша не только не был кулаком, но наоборот, местные власти считали его пролетарием! Всё потому,что молодость свою он провёл на донбасских шахтах, изредка навещая семью. Он ездил туда на заработки, а дома управлялись Татьяна Васильевна и старшие сыновья — Михаил, Иван, Павел.
Павел Фёдоровч заработал свой достаток своим здоровьем: в 36-м году в шахте произошёл обвал, и дед попал под него. Он выжил и был спасён, но совершенно оглох. На этом шахтёрская эпопея деда Павла прекратилась, он осел в Пол-Успенье и работал шорником в колхозе. В свободное время он дома шил отличные овчинные шубы и полушубки, как мужские, так и женские. Шил пальто по заказам на фирменной ножной швейной машинке «Зингер». Мог раскроить и сшить костюм. Во всяком случае,детей, жену и себя одевал сам.
Так вот, Павел Фёдорович и Татьяна Васильевна Шеховцовы, Царство им небесное, имели детей:
Михаила, Ивана, Павла, Ольгу, Василия, Алексея, Евдокию.
Старший, Михаил Павлович, до войны окончил два института, служил в авиации, в 1937 году отказался добровольно ехать в Испанию, за что поехал на Дальний Восток, где и прослужил до пятидесятого года в небольших чинах. Затем всё же он был переведён в Подмосковье, в посёлок Чкаловский, служил на военном аэродроме до выхода в отставку. Выйдя в отставку, дядя Миша получил квартиру в городе Щёлково, преподавал высшую математику курсантам ракетостроительного института в Подлипках. Умер дядя Миша в 1994 году подполковником в отставке восьмидесяти трёх лет, оставив жену Лидию Сергеевну и троих детей: Юлию,Зою и Виктора.
Иван Павлович и Павел Павлович в 1942 году воевали под Сталинградом. Сначала оба пропали без вести. Лишь в шестидесятых годах, после неоднократных запросов матери моей в Подольские воинские архивы пришёл ответ, что Иван Павлович погиб смертью храбрых, а его брат Павел так и не был найден в списках погибших.
Василий Павлович по молодости уехал в Ленинград, нашёл себе городскую жену; у них родился сын Валерий. Что не сложилось в их семье,я толком не знаю, но дядя Василий сел на несколько лет в тюрьму, после отсидки дома его не приняли. Он устроился где-то в общежитии под Ленинградом, видимо, попивал горькую. До моего ухода в армию в 1967 году мать ещё писала ему письма, а где-то в 68-69 годах его уже не стало. Двоюродного брата Валерия, как и его мать, я никогда не видел, хотя Ольга Павловна, моя мать, с ними переписывалась.
Алексей Павлович,дядя Лёша, уж не знаю, в кого, обладал врождёнными музыкальными способностями: ещё до службы в армии выучился играть на баяне, поэтому служил в ансамбле песни и пляски в Курске. Вернувшись, он купил мотоцикл, отремонтировал и подарил мне старенький баян. Он же показал мне несколько мелодий, но и только. Далее я продвигался сам, так как дядя Лёша женился, и ему стало не до меня. Он работал аккомпаниатором в местном клубе, потом,после курсов, киномехаником. Потихоньку-полегоньку начал попивать винцо.
У него родилась девочка Ира,но лет через шесть тётя Валя,его жена,тихая,спокойная женщина,ушла от него вместе с дочкой,так как питие усиливалось.И пошло-поехало...
Какое-то время дядя жил и работал в Красной Заре.
На работу в клуб его устроила сестра Евдокия,тётя Дуся,которая работала медсестрой в районной больнице и имела в округе известное влияние.Она даже пробила ему комнату в общежитии,но впрок это не пошло.Однажды в пьяной драке дядю Лёшу здорово отмолотили;мало того,его ещё и осудили за мелкое хулиганство на два года «химии».
Срок он отработал во Мценске на заводе цветных металлов.Это в шестнадцати километрах от Тельчье,и «страдальца»не раз навещал мой средний брат Генка,мои отец и мать.
Отбыв срок,дядя Лёша приехал к своей старшей сестре,Ольге Павловне,моей матери.Отец устроил его на работу в совхоз,в совхозном двухэтажном доме выхлопотал ему квартиру.Казалось,дело пошло на лад,но это только казалось...Помнится, как только я приезжал к родителям,первым меня навещал дядя Лёша с предложением: «Давай сбегаю в сельмаг».Но,как у сатирика, «у нас было»;мы садились за стол.В конце-концов,он всё же стал стыдиться отца и мать моих,поэтому,как мне кажется до сих пор,уехал в свою Красную Зарю.
Там он жил в какой-то хибаре,которую однажды ночью кто-то сжёг вместе с ним...Тётя Дуся говорила о каких-то его врагах,но конкретных имён не назвала.
Так окончил свои дни когда-то весёлый,шебутной мой дядя,прекрасно игравший на баяне,если в этот момент у него не дрожали руки...
Младшая сестра моей матери,Евдокия Павловна,в замужестве Кружкова, после семилетки окончила в Ельце медицинский техникум и всю свою трудовую жизнь проработала в районной больнице в Красной Заре.
В молодости она была невысокой,круглолицей, курносой девушкой с большими серыми глазами и толстой ,уложенной на затылке,косой.Ямочки на щеках придавали её улыбке невыразимую прелесть,в глазах светились обаяние и доброта.
Всё в совокупности и соблазнило пришедшего с флотской службы статного,высокого морячка Николая Кружкова.Они поженились, жили поначалу в общежитии при больнице,но со временем дядя Коля с помощью своего брата и дяди Лёши построил собственный,вполне приличный по тем временам,дом из шлакобетона.Он работал на железной дороге; тогда ещё ходили паровозы,и в Красной Заре было паровозное депо.Поэтому,строительного материала,паровозного шлака,было в избытке,бесплатно.
У них пошли дети:сначала девочки-погодки—Люда и Таня,а лет через пять родился мальчик,о котором дядя Коля мечтал.Его назвали Павлом в честь деда,Павла Фёдоровича.
И с этих пор тётя Дуся стала расти в ширину.Её страстью стало—всех вкусно накормить и поесть самой.Так они и жили, дядя Коля попивал,но в меру.Постепенно мера становилась безразмерной, и тётя Дуся ушла от него к дочери Татьяне.Не знаю,каким образом местные власти выделили той новый дом-коттедж с земельным участком, а дядя Коля остался один в старом своём доме.
Людмила,старшая дочь ,вышла к тому времени замуж и жила отдельно.А младшего Пашку тётя Дуся взяла с собой.
Конечно,отца не оставляли без внимания взрослые дети,да и жена по доброте неизмеримой не смогла решительно порвать с ним,тем более,что жили они на одной улице... Сначала умер дядя Коля от болезни желудка.Тётя Дуся переживала сильно, постепенно оправилась при поддержке детей.
Привычка вкусно поесть сыграла с ней злую шутку:она располнела,у неё начали болеть ноги.Её лечили,конечно,а умерла она внезапно—оторвался тромб,помочь не смогли... Тётя Дуся была моя крёстная мать,я очень любил её,она меня тоже.До сих пор в ушах: « Ну,как ты,Сашок?»—и море доброты в её глазах...И было ей шестьдесят восемь лет...
Дед Паша умер в 1971 году от старости,А в 1976 году по той же причине умерла бабушка Таня.Все эти мои родственники,кроме дяди Василия, покоятся вместе на краснозоренском кладбище.Там же по желанию детей были захоронены урны с прахом дяди Миши и его жены.
