В 1929 или 1930 году свалилась новая неприятность. Арестовали и судили брата дедушки, Максима, за то, что он, якобы, отправил урожай зерна хозяину в Германию. Революционный суд был скорый, Максима приговорили к расстрелу. Спас его от смерти сын Виктор, питерский большевик. Расстрел заменили ссылкой в Соловки на 10 лет, которые и оттрубил брат дедушки полностью, а оставшуюся жизнь на поселении провел в Ташкенте, куда сразу после ареста, бросив нажитое, убежала вся его семья. Максима Афанасьевича и его сыновей Алексея (или Андрея), Виктора, Николая, Михаила, Леонида и Владимира, дочь Галину я никогда (кроме как на фотографиях) не видел, но знал его дочь Елену и ее мужа Петра Лаврентьева, живших в Казани. . В 1954 году Петр Андреевич Лаврентьев защитил кандидатскую диссертацию по животноводству в Москве, мы с мамой были на банкете, я уже учился в МОЛМИ. Дочь Елены, Галя, (1938) приезжала к нам в Калугу в 1959 г. Окончив Ташкентский университет она начала работать в нем же, а в 1966 году ,в связи с землетрясением, перебралась с мужем, Евгением Евгеньевичем Чириковым, в Минск, где оба преподают, она - русский язык иностранцам в университете, а он - архитектуру в Политехническом институте. У них - дочери Елена ( Нитиевская) и Екатерина. У Елены две дочки Наташа ( 1985) и Евгения (1994), а у Кати - сын Михаил(1998). Мать Гали после смерти мужа-профессора перебралась, обменяв квартиру в Казани на Минск, к дочери. Умерла Елена Максимовна в начале 90-х годов в Минске. Галя по контракту преподавала 7 лет в Англии, позднее в Чехии . Сыновья Максима Афанасьевича жили в Ленинграде.
Филиппа Афанасьевича я не видел даже на фотографии. У него были дети Григорий, Андрей, Алексей, Дмитрий и дочь Мария. От мамы знаю, что его потомки обосновались в Москве и, возможно, известный ныне радиокомментатор Совцов - из этой ветви рода.
В шестидесятые годы мои родители посетили Сердобск и мама видела двухэтажный дом своего дяди, в котором разместилась макаронная фабрика. Большой дом, в котором она сама провела детство и юность, снесли, а маленький - сохранился. Дедушке, как бывшему помощнику брата и зажиточному хозяину, тоже стали угрожать расправой и он, оставив семью, уехал в Дагестан ( о чем чуть позже). Деревенского парнишку, который волей родителей, да собственным горбом выбился в люди, Октябрьская революция разорила и пустила скитаться по миру. Только спрятавшись в Махачкале, дед спас себя и семью. Даже письма не писал, а сообщил о своем местонахождении через проверенных друзей.
