Назначение наркомом торговли и перевод в Москву - 8

Вскоре моя семья присоединилась ко мне. Но она и в Москве продолжала разрастаться: 1 сентября 1927 г. родился четвертый сын, названный Вано (хотя очень скоро все его стали называть Ваня). Уже 2 сентября я передал Ашхен в роддом им. Грауэрмана — возле ресторана «Прага» на Арбатской площади записку, а потом вторую:

Милая Ашхенушка!

Утром позвонили мне, сказали, что меня пропустят к тебе от 3 до 7 часов. Пришел с заседания, говорят, что только записку можно передавать. Оказывается семь дней не дадут совершенно повидаться. Чертовские правила! Ты молодчина, милая. Пришел я домой ночью в 3 часа, не мог спать до 5. В 4 часа позвонил врач, что ты уже родила.

Молодчина ты, держись крепко и поправляйся.

Крепко целую, Арташ.

* * *

Дорогая Ашхенушка!

Пришли записочку, пожалуйста. Посылаю бумагу и карандаш. Когда нужно будет, можешь поручить позвонить мне или Ефимову — пошлем за получением записок.

Я не знаю, как обстоит дело с твоим питанием. Как кормят? Что надо тебе отсылать? Завтра я кое-что пришлю, но лучше ты сама напиши. Вчера поздно ночью с тремя товарищами из Комиссариата был в Зубалове. Ночевали и утром уехали. Дети здоровы и очень хорошо себя чувствуют.

Екат. Серг. прислала со мной тебе варенье.

Сегодня отправлена телеграмма в Тифлис.

Крепко целую — Арташ.

Тот факт, что у меня дети появлялись один за другим и их стало больше, чем у всех моих товарищей (хотя по меркам семей, где выросли Ашхен и я, это и не так много), вызывало по отношению ко мне массу поздравлений и шуток — особенно по поводу того, что у нас с Ашхен были только мальчики. Однако мы с ней тоже хотели девочку. И вот, когда в 1929 г. Ашхен вновь ожидала ребенка, мы оба надеялись, что на этот раз наконец будет девочка. Но опять 5 июня 1929 г. родился мальчик, которого мы назвали Серго — в честь Орджоникидзе. Серго Орджоникидзе очень любил моих детей и уделял им внимание. Может быть, это обостренное чувство возникло из того, что у них с Зиной не было детей, они удочерили девочку, назвав ее Этери. Борис Пильняк, известнейший тогда писатель, подарил мне свой новый роман в трех книгах с надписью: «Дорогой Анастас Иванович, ура — за двенадцать сыновей!»