Не менее популярной, чем футбол, среди мальчишек была игра в "войнушку". Здесь никаких особых правил не было, но были два условия: у участника должно быть "оружие", и "наши" всегда побеждали. Первое условие с минимальным усилием выполнял любой нормальный пацан, что же это за мальчишка, если в его арсенале нет автомата, пистолета или ружья. Это хуже, чем девочка без куклы. Второе условие выполнялось совсем просто - за "ненаших" никто играть не хотел, поэтому партизанская армия нашего двора всегда одерживала победы над воображаемым противником.
Элементом военных игр было и создание штабов. Иногда он появлялся спонтанно, проведут взрослые опиливание тополей во дворе или в детском саду, вот и из их веток и сучьев и создавалось что-то вроде шалаша, который объявлялся штабом.
Существует он, пока ЖЭК не удосужится прибрать территорию и вывезти древесный мусор на свалку. Можно было объявить штабом и укромный уголок школьного сада, да только там ничего оставить было нельзя. Школьный сад, после того как его перестали охранять сторожа, был местом часто посещаемым разными компаниями со всего Колхозного поселка. Поэтому любой штаб в самом скрытом закутке сада, был под риском его обнаружения. Хорошо, если там просто оставят пустые бутылки из-под спиртного или кучу окурков, а то ведь кто-то может использовать его, как общественный туалет.
Наиболее оптимальным был штаб, который создал Юрка Фисенко в своей сарайке. Никто посторонний туда не ходил, и там можно было обсуждать любые вопросы.
Были у нас и сезонные игры. Весной пускали кораблики по ручьям, а осенью мерились, кто глубже в лужу зайдет. В этом состязании, естественно, побеждал тот, у кого сапоги были с более высоким голенищами. Домой приходили довольные, но грязные, с мокрыми ногами, за что попадало от матерей.
Зимой играли в хоккей, но не так часто, как в футбол. Корта с бортиками и раздевалками у нас во дворе не было, да и каток нам заливали не каждый год. К тому же не шибко ровный и не очень большой. Кроме того, не у всех были коньки, поэтому играли в валеночках. Да и зима- не лето, темнеет рано, шайбу не видно, она же черная, поэтому играли либо в выходные, либо днем.
Большей популярностью пользовалась ледяная горка. Строили обычно высокую, от полутора до двух метров высоты. Катались на ней только на фанерках, с салазками прогоняли, чтобы железом не разбили ледяное полотно. Кроме обычного катания иногда устраивали на ней групповой конкурс "царь-горы". Одна бригада садилась на верхушке горы, другая взбиралась к ней по склону и пыталась стащить соперников вниз, чтобы самим занять это место. Атаковать с тылу, со стороны ступенек, запрещалось. Домой приходили довольные, румяные, иногда чуток рваные и с мокрыми ногами и рукавицами, за что попадало от матерей.
На лыжах катались не часто, тому было две причины. Во-первых, ездить на них по двору было неинтересно, а для прогулки в парк нужно было собирать хоть какую-нибудь компанию. Желающих же ее составить, подчас трудно было найти. Трудность же поиска компаньонов возникала по второй причине - на уроках физкультуры нас так напичкивали лыжной ездой вокруг школьного забора, что тратить на это еще и единственный выходной не очень- то и хотелось.
Тем не менее, на лыжах в парк имени Гагарина мы с Лешкой ходили. Поначалу с кем-нибудь из старших, то с братом Юрием, то с Вовкой Сухомлиновым. А лет в четырнадцать гоняли уже сами в компании с Сашкой Шмаковым.
Кстати, лыжня в парк им. Гагарина тогда начиналась прямо напротив наших домов на бугре, вдоль колючей ограды Автомобильного училища. Перешел улицу, встал на лыжи и вперед до перекрестка с улицей Полковой. Не снимая лыж, форсируешь проезжую часть, машины по этой улице проезжали крайне редко. Далее мимо частных домиков Колхозного поселка по такой же накатанной лыжне едешь до реки. Миасс уже замерз, так что и моста не надо, пересекаешь его по льду наискосок и, взобравшись на правый берег, оказываешься в городском бору. В общем, минут пятнадцать-двадцать и ты дышишь сосновым морозным воздухом городского парка.
Когда мы были мелкими, то одно время увлекались катанием с горки. Альпами нам служил бугор вдоль забора Автомобильного училища. Это сейчас там неказистая, мало заметная возвышенность, а поначалу там был склон не меньше двух-трех метров в высоту. Его в конце семидесятых бульдозером срезали. Вот с этого склона мы и скатывались прямо на дорогу. Улицу Краснознаменную тогда еще не чистили, как сейчас до самого асфальта, и потому была она снежно-накатанной. Нельзя сказать, что шоферам, которые случайно проезжали по нашей улице, шибко нравились наши скоростные спуски. Они почему-то считали, что мы стремимся попасть им под колеса. Один зловредный водитель самосвала даже не поленился остановиться, прогнать нас с горки и посыпать нашу "горную" трассу черноземом из своего кузова. Так что слаломистов из нас не получилось.
На коньках мы тоже катались, но не регулярно. Своего корта во дворе не было, а каток заливали не каждый год, да и очень маленький, особо не побегаешь. Можно было покататься по наледи тротуара улицы Краснознаменной, но когда еще пешеходы утопчут на ней снег до нужной твердости! Да и с коньками была проблема, нога у ребенка растет быстро, и то, что носил в прошлом году, не всегда можешь обуть в следующем. Так что массовых забегов на коньках в нашем дворе не случалось. Но был как-то год, когда пасьянс сложился: и коньки у нас с Лешкой были, и ездить мы уже на них могли, и у отца было желание с нами заниматься. В ту зиму отец несколько раз водил нас на настоящий каток, который заливали на стадионе Цинкового завода.
Из тех походов на каток хорошо запомнился один случай, когда я случайно обидел невинного человека. В тот вечер мы с братцем Лешей устроили игру в догонялки. Было уже темно, светили неяркие фонари по краям залитого льдом футбольного поля, в центре которого возвышалась пятиметровая ель. И вот я вижу, стоит мой братик в центре катка под самой елочкой в позе "зю", выставив попу и что-то делая со шнурками на коньках. Я потихоньку подкатываю к нему сзади и чувствительно, от души, пинаю его по мягкому месту. Но в тоже время не слишком сильно, я же не ставил перед собой цель, чтобы он обязательно клюнул носом в землю. Тут братец мой оборачивается и... неожиданно девчачьим голосом начинает кричать: "Дурак! Ты что делаешь! Я сейчас все расскажу..." Что и кому расскажет эта девочка, одетая в одежду, похожую на одежду моего брата, я так и не узнал, потому что сбежал оттуда быстрее скорости звука.
Если эти строки когда-нибудь прочитает та самая девчонка, которую я обидел зимним вечером на стадионе Цинкового завода, то мне хочется попросить у нее прощения. Извини меня, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, я просто обознался...
Ближе к весне или в оттепели, когда снег становился влажным и липким, играли мы в снежки и сооружали снежные укрепления крепости. Были случаи, когда игра в снежки была массовой, порою устраивали целые сражения с пацанами с "того" двора.
Иногда лепили снежных баб. Но долго они не стояли.
Свободное копирование
