Сергей Хардиков:
"Пошел густой снег и мы вернулись с работы раньше. Пошли на базу. Чисто в медицинских целях врезали по 50 грамм водки с медом. Профилактика. Я пробежался по городу: потихоньку налаживается порядок, Поубирали с улиц штабеля пустых бутылок, убрали оборванные троллейбусные провода, разгребают завалы. Появилась телефонная связь с Ереваном. Народ берет главпочтамт штурмом. Ведь сейчас здесь практически весь Союз, и каждый хочет отправить домой телеграмму. Я посмотрел на эти сотни людей в касках и ватниках, на синюю телефонистку, которая охрипла вызывать Ереван, и не стал биться в этой толпе.
В помещении комиссионного магазина - филиал почтамта, стоят здоровые ящики с письмами, народ ходит ищет свои письма, ведь половина домов разрушена, и поступающую почту привозят сюда.
Наши мужики надыбали здесь библиотеку, и наша база превратилась в избу-читальню. По телевизору идут турецкие программы, только звука нет. Посмотрели турецкие мультфильмы.
В городе вводят карточную систему. Хватит, пожили при коммунизме, когда народу раздавали все бесплатно, без меры. Явно кое-кто затарил тушенку, сгущенку, медикаменты. Скоро расцветут здесь золотые кусты махровой спекуляции".
И вот сидим в своем фойе, бухтим о разных вещах.
Серега Хардиков (и не он один), страшный книгоман, прямо себя потерял, когда увидел раскопанный нами книжный склад в папиной квартире. Пришлось нам с Виктором Фитисовым поиметь с “книголюбами” короткий, но серьезный разговор. Лучше вовремя предупредить. Кто из нас знает, на чем может сломаться? Мы и так слишком многое уже не считаем грехом...
На втором этаже над нашим фойе - актовый зал. В нем сохранились леса неудачно затеянного здесь ремонта. На этих лесах повесили веревку, и Нурлан Аубакиров под руководством Олега Гвоздева шлифует вертикальную технику.
Долго беседуем с Ержаном Аюповым, и настроение было бы нормальным, если не постоянное сознание, что Юра с Шынгысом сейчас там, на раскопе. Я понимаю, были бы первые дни - стоило бы так выкладываться. Но сейчас? Трупам уже все равно. А вероятность найти живых на 10-11 день ничтожно мала. Стоило ли идти на конфликт?
Вспоминаю, как подходили к нам парни из ВВ - милиция. Все матерят армян. Не хитрое это дело. Проще всего кого-нибудь ругать. Когда русские ругают армян, грузины абхазов, молдаване румын: системе это очень на руку. Пусть ругаются между собой! Главное, чтобы не понимали, откуда все повелось, кто истинные виновники происходящего.
Андрей Волков:
"...Встретили еще 2 чеэмсээмовцев (ЧМСН - части милиции специального назначения), два дня назад двое подходили. Разговаривали с ними. Они из Кустаная (в смысле, там их часть, а те были из Алма-Аты). Так вот они рассказывали, что их гоняли в Степанакерт, в Баку, в Ереван - охранять беженцев. Когда здесь тряхануло, они были в Ереване, и их тоже нехило трясло. Потом перебросили сюда. Сначала раскапывать школу. Около 300 детей и только одна живая девочка и то без ноги..."
Наконец, возвращаются Бессергенев с Дюйсекиным. Дежурный Саша Ван предлагает им на выбор весь ассортимент - что-что, а голодная смерть нам не грозит. Мы практически не использовали наш спаспаек, упакованный перед вылетом. Ловко устроились или "пир во время чумы"? Скорее, первое, но мы в этом не виноваты. Слава Папе!
Юра задумчиво зашивает рабочие штаны, прорванные на заду арматурой.
- О, Митрич! - говорит Гвоздев. - Вот тебе и Армения. Не будешь больше один на стройке оставаться!
Свободное копирование
