На фото:ЛВМПУ, 1948 год. С любимой преподавательницей английского языка Клавдией Герман. Слева направо: Лео Сумкин, Гарри Арно, Борис Пукин, Энрико Ассер, Саша Кузнецов, Роберт Новиков
Что запомнилось? Старшина роты мичман Ткаченко – высокий, здоровый надевал на нас бескозырки для примерки, натягивал до ушей, проворачивал и определял: «Годится!».
Приходили старшекурсники и добровольно-принудительно предлагали: «Юноша, махнёмся корочками…». Запомнился курсант с знаменитой фамилией – Фурманов. Старшекурсники ходили в ловко пригнанной форме, в клешах, с травленными хлоркой воротничками. А мы – стриженые, в робах и «гадах». Об этом хорошо написал в своей книге «Тихоокеанский флот» Володя Брыскин.
Из преподавателей помню преподавателя литературы Полуботко, «англичанку» Герман, преподавателя навигации, капитана 2 ранга Лебедева, начальника кафедры навигации Новицкого, ну и, конечно, начальника училища, контр-адмирала Б.В. Никитина. Иван Сергеевич Щёголев – наш любимый (не побоюсь этого слова) и уважаемый начальник курса остался в благодарной памяти на всю жизнь.
Командиром нашей третьей роты был капитан-лейтенант (затем капитан 3 ранга) Савельев Иван Иванович. Человек, непримиримый к разгильдяйству, но, по-моему, добрый и справедливый.
Заместитель начальника курса по политчасти, капитан 3 ранга Комиссаров А.И., был настоящим комиссаром в лучшем смысле этого слова. Он был скромным, заботливым, никогда не кричал на нас.
Вспомнился один случай, связанный с ним. В клубе училища устраивались танцы. Но просто танцы – это для политотдела было явно не солидно. Поэтому проводили вечера на какую-нибудь тему. Как-то устроили вечер, посвящённый комсомольцам – героям прошедшей войны. Комиссаров предложил мне, Жене Золотарёву и ещё кому-то выступить перед танцами с «докладами». Я, конечно, готовился, написал конспект. Комиссаров одобрил. Вышел я на трибуну. Передо мной большой жужжащий зал с курсантами и приглашёнными девчонками. Они болтают друг с другом и с нетерпением ждут окончания наших «докладов». А я – ростом в 160 сантиметров, еле виден из-за трибуны, да и голос был ещё далеко не командный.
В общем, как-то пролепетал свой рассказ о героях-комсомольцах… Комиссаров меня утешил, сказав, что всё хорошо. А мои товарищи сказали, что не слушали, ждали танцев…
