автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » gat408 » 5-1. На переломном вираже

5-1. На переломном вираже

18.09.1971
Омск, _, СССР
В обеденный перерыв...Геннадий и Ираида Табаковы (1971 г.)

 У соседей Стрюковых тоже родилась девочка - Вика. Так, в одной квартире две семьи растили двух девочек. Мы дружили семьями и старались все многозначительные события отмечать вместе, то у них в комнате, то у нас. Летело время, а с ним и наши, как я считаю, самые счастливые годы.   Моя служба в училище катилась уже по накатанной дорожке, а проведение занятий с взводами проходило не только на учебной базе в пределах городка, но и в поле. Больше стало уделяться времени тактической подготовке на боевой технике не только с курсантами, но и с нами, командирами взводов. Командирскую подготовку лично проводил командир батальона полковник М. Геращенко, грамотно и методически правильно обучая нас всем тонкостям тактического мастерства на заснеженных полях Омской области.   Львиную долю в учебном процессе, конечно же, занимало изучение курсантами военной техники, правил её обслуживания и ремонта. Ведь здесь готовили не командиров, а технических специалистов танковых войск.   Не забывал я и охоту, бегая с ружьём на лыжах по заснеженным берегам Иртыша, несмотря на сильный мороз, в поисках зайцев. Зима была безветренной и солнечной, только снег слепил, как лазерный луч, глаза. Не могу не рассказать об одном случае, который до сих пор с удовольствием вспоминаю. Несколько дней я выслеживал зайца, который меня уже неоднократно и хитро обманывал, решив твёрдо рассчитаться с ним. В субботу вышел на охоту пораньше и сразу нашёл след на этом берегу. Долго распутывал многочисленные петли и скидки в сторону, пока не подошёл к норе в снегу, заглянув в которую ничего не увидел. Пришлось опять возвращаться к началу, более внимательно рассматривая все скидки (прыжки в сторону), но опять след приводил к норе. Только на третий раз я, собираясь уходить домой, ткнул лыжной палкой в нору и вздрогнул от снежного фонтана, вылетевшего вместе с зайцем, который пулей исчез под обрывом Иртыша. Такой наглости от него я не ожидал, что ещё более раззадорило меня. Всю ночь думал, как обхитрить этого самоуверенного зайца. Утром выходного дня сразу наткнулся на след "косого", который я мог отличить от всех других, даже во сне.   На этот раз, прежде чем залечь, он долго бродил по торосам на льду Иртыша, пришлось лыжи снять и нести в руках. Так, часа три петлял по следам, пока не вышел на другой берег реки и издалека увидел на ослепительно белом сугробе бугорок снега и нору. Зная, что заяц лежит головой к своему следу, обошёл его на лыжах по большому кругу. Стараясь не шуметь, держа ружье на изготовке, подошёл почти к самой норе и остановился, думал, что он выскочит опять в стороне. Попрыгав на лыжах над норой, я вновь опешил от неожиданности, только теперь заяц вылетел из-под снега между лыж, как акробат в цирке перевернулся в воздухе, приземлившись мордочкой ко мне и замер.   Стрелять так близко я не мог, а заяц со всех сил стал, как по барабану, колотить передними лапами по лыжам. Я смотрел и удивлялся его смелости! Явно этот заяц был не трус, каким его рисуют в сказках, и я, ткнув его стволом ружья, сказал: "Беги храбрец!". Долго ещё стоял, наблюдая за убегающим зайцем, и довольный ничейным счётом в наших отношениях. Домой шёл бодрый и весёлый, зная, что есть чем удивить жену, которая ждала меня дома, уже привыкнув к моим лыжным прогулкам.   Наступившая весна внесла и в нашу жизнь разнообразие. Чаще стали выходить на природу и гулять с дочерью по берегу Иртыша. А в конце апреля поехали в первый семейный отпуск в Шемонаиху. Первомайские праздники праздновали с родителями Вали. Тесть и тёща не могли нарадоваться внучкой, тиская её в руках. Кругом цвела черёмуха, запах которой разливался по всей округе. Я бегал утром на Убу с удочками, возвращаясь в детство. Кругом все изменилось, и русло, и деревья, да и я уже был не тот мальчишка, который радовался каждой пойманной рыбёшке. Сейчас мне уже хотелось поймать большую рыбу, что было не так-то просто сделать. Наловив окуней и чебаков, я приятно удивлял тёщу, которая очень любила рыбу и с удовольствием чистила её.   Побывали и в Сугатовке, где жила Любовь Гоголева, старшая сестра Вали. Вечерами слушали песни её мужа Владимира Гоголева, хорошо играющего на аккордеоне, а мы иногда подпевали ему. Как всегда отпуск пролетел быстро.   Курсанты мои оканчивали второй курс и готовились к очередному отпуску. Да и мне стало полегче, меньше стало плановых занятий для нас, командиров взводов, основная нагрузка легла на преподавателей военных дисциплин.   Весь учебный процесс шёл чётко, и можно было выбрать "окна" между занятиями, чтобы отдохнуть самому и побыть с семьёй.   Иногда всей семьёй ходили на берег Иртыша, где я ловил рыбу, а потом на берегу варили вкусную уху из стерляди. Позже к нам стали присоединяться и наши друзья. Другого отдыха тогда не было. Даже в кино или театр надо было ехать в город, а с детьми этот отдых превращался в мучения. Многие офицеры занимались своими огородами, благо земли вокруг было много. Взял и я участок в одну сотку, где посадил всю необходимую зелень, помидоры и огурцы. Вечерами ходили на огород поливать грядки. Жизнь стала разнообразней. А осенью после службы вместе с другом Германом Яковлевым, взяв ружья, ходили на старицы вдоль Иртыша, где охотились на уток. Уток было много и, настрелявшись, несли добычу домой.   Возвращаясь после одной из таких охот, был приятно удивлён сюрпризом - приехала в гости моя мама, не сообщив заранее о своём приезде. И я этому не удивился, зная пробивной характер мамы, которая могла найти меня хоть на Северном Полюсе. Увидев уток, она сначала похвалила меня, как добытчика, но когда ощипала несколько штук, помогая мне, сказала, что не надо убивать больше трёх. Если бы она знала, что такое охотничий азарт! Когда в полумраке, как метеорит с небес на тебя налетает, свистя крыльями "крякаш", то автоматически вскидываешь ружье и стреляешь, а думать некогда.   Мама нянчилась с внучкой и все удивлялась, какая спокойная девочка. Действительно, я чаще просыпался от плача соседской Вики, дочь же всегда спала крепко, давая нам выспаться. Однажды я принёс хомячка, пойманного на берегу, чтобы показать девочкам. Соседка Наташа выпросила его у меня, чтобы оставить дома. И я отдал ей хомячка! Утром Володя стал надевать китель и увидел дыру с куриное яйцо на спинке мундира. Хомяк, убежав от них, прогрыз всю одежду, висевшую на вешалке. Вся вина пала на меня, почему я в дом принёс такого плохого зверька. Пришлось вечером накрывать стол, чтобы провести переговоры о перемирии.   Так пролетало моё внеслужебное время, а служба продолжалась без особых перемен. Запомнился мне только один важный эпизод, где я мог проверить своих подчинённых на зрелость. Однажды батальон был поднят ранним утром по тревоге, что было редкостью. Прибежав в роту, я увидел курсантов, получающих оружие и боеприпасы. Потом, погрузившись в грузовые автомобили, мы поехали в сторону города Омска, прибыв на железнодорожную станцию - быстро окружили стоящий в тупике железнодорожный состав, на ходу получив приказ никого не выпускать, вплоть до применения оружия. После этого командиры рот создали группы из наиболее сильных курсантов. Из состава нашей роты группу возглавил я, взяв с собой шесть человек, наиболее сильных, и в которых был уверен. Помощником поставил сержанта Чепигу, кандидата в мастера спорта по тяжёлой атлетике.   Задача стояла в том, чтобы, проникнув в вагоны, арестовывать и обезвреживать всех пьяных и подозрительных людей, на которых укажет представитель администрации эшелона. Это позже мы узнаем, что выполняли директиву, под кодовым названием "Чёрный эшелон". Дело в том, что пока везли из Москвы призывников, в составе которых попало много уголовных элементов, они вышли из подчинения администрации эшелона, пьянствовали, проигрывал в карты все, что имели, громили на станциях магазины и киоски. Со слов начальника эшелона дело дошло до гибели людей. До сих пор вспоминаю смрад, стоящий в пассажирских вагонах и пьяных будущих защитников. Курсанты действовали решительно и чётко, скручивая и вытаскивая всех, кто вызывал подозрение. Их сразу уводили в сторону, отделяя от основной массы призывников, которых пытались построить. Помню, как пожилой подполковник - начальник эшелона, прыгал с кулаками на зачинщиков, видимо ему от них здорово досталось в пути. Весь этот процесс длился более трёх часов, потом всех погрузили в прибывшие автобусы и стали развозить по воинским частям. Так, едущие служить на Дальний Восток москвичи, были оставлены на территории Омской области. А я с удовлетворением убедился, что на своих воспитанников могу уверенно положиться в любой сложной ситуации.   Курсанты успешно справлялись с учёбой и твёрдо шли впереди среди других взводов. Некоторые вступили в ряды коммунистов, этим вопросом Заместитель Командира батальона по политической части подполковник Н. Матвиенко занимался персонально. Каждое утро, перед его приходом, уже стояла у кабинета очередь из курсантов, вызванных им накануне. С ними он вёл короткие, но убедительные беседы, после которых почти все писали заявление в первичную партийную организацию о приёме в КПСС.   Однажды осенью был и я приглашён на такую беседу. Смотря мне прямо в глаза сверлящим взглядом, он спросил, почему я не вступаю в партию. До этого у меня подобных мыслей не возникало, просто считал, что ещё не обогатил свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество, как говорил об этом вождь.   Мои родители были старейшими коммунистами, пришедшими в партию не за благами и не за карьерными выгодами, а отдавали все силы на своём трудовом участке, как в годы войны, так и в послевоенное время для улучшения жизни всех людей. Это я видел с детства и всегда гордился ими, считая себя ещё молодым для такого серьёзного шага, как вступление в партию. В Комсомол вступил сам, без принуждения и гордился тем, что я комсомолец, а значит и резерв партии. Меня постоянно избирали членом Комитета ВЛКСМ батальона курсантов, и в те дни активно работал в Комитете, являясь заместителем его Секретаря лейтенанта Юрия Малкина.   И вот наступил момент, когда я серьёзно задумался над вопросом о вступлении в партию и ответа пока не находил. Пообещав подумать и ответить позже, я ушёл заниматься служебными делами. Мысль, вселившаяся в голову, постоянно сверлила мозг, как бы я не старался её изгнать. А действительно ли я созрел для этого важного шага в моей жизни? Смогу ли я, как знаменитый генерал Карбышев, леденея на морозе, выдержать и не отказаться от своих убеждений?

12.05.2013 в 22:03


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама