Да какое там «спокойной…» Уснуть в ту ночь я не мог. Во мне творилось что-то несусветное» Как хотелось гнать ночные, потом утренние, а затем и дневные часы следующего дня, чтобы скорее пришел вечер.
— Милый, наконец-то! — чуть слышно выдохнула она, прижимаясь ко мне и закрыв мне рот горячим и долгим поцелуем.
Опять верхом мы отправились в лес. Говорили и о жизни своей, и о школе, товарищах, о боях, о погибших…
— Как хорошо мне с тобой, милый, как хорошо! Вот так век бы быть вместе… — Люда замолчала, отшатнулась от меня, на глазах выступили слезы. — Но знаю, этого не будет. Нет! Нет! Не бу-дет! Не может быть.
— Но почему же, почему?
— Война, милый, война! И есть причина… Я не могу быть с тобой. — Она опустила голову.
— Что за причина, скажи… Людочка, милая, да что ты выдумываешь?
— Нет, не скажу. Не проси. Не надо. Я не хочу об этом. Но знай, я говорю это очень серьезно… Я полюбила тебя…
— Людочка…
— Не перебивай. Да, я полюбила тебя. Вот так, сразу. И если бы я не была старше, и если бы… Я никому, слышишь, никому на свете не отдала бы тебя. Никогда!
Я растерялся, забилось сердце.
— Людочка, да какое имеет значение, всего-то полтора года. Сейчас мы вместе, нам хорошо, правда?
Я притянул ее к себе. Она заплакала, а потом вдруг сказала:
— А хочешь, милый, я сегодня останусь у тебя? Она осталась. Мы были вместе, рядом, совсем рядом.
Такое было впервые в моей жизни.
Свободное копирование
