Летят годы, трудно вспомнить все, что тогда, в те страшные часы, дни, месяцы и годы составляло жизнь. Как написать не только о том, что пережил, видел, чувствовал сам, но и о том, что дорого, что очень важно, что очень нужно, но ты, рядовой солдат первых дней войны, не мог, не имел права и возможности знать, видеть, слышать. Как? Найти тех, кто видел, знал, помнит. Может быть, записал или пишет? Есть документы — эти безмолвные свидетели истории. Сколько их лежит на архивных полках? Редко, очень редко чья-то пытливая рука развяжет папку, перелистает пожелтевшие страницы истории тех страшных лет..:
На заставе № 9, моей «девятке», легли все. Погибли все. Такая судьба им выпала.
Что-то мне удалось найти в хранилищах музеев и архивах, в книгах, рукописях тех, кто знал, слышал, вспомнил. Все, что мог я найти, — здесь, на этих страницах. Все это в память тех, кто погиб в те страшные часы и дни конца июня 1941 года.
В фондах Центрального музея пограничных войск в одной из многочисленных папок, хранящих свидетельства героизма наших пограничников, я натолкнулся на пожелтевшие страницы польской газеты. С трудом разобрал название: «Жиче Пшемыске» — понял: «Жизнь Перемышля». Вместе с газетой лежали несколько машинописных листков. Это оказался авторизованный перевод известного советского писателя Владимира Павловича Беляева (автора трилогии «Старая крепость») статьи из этой газеты «Первое поражение «Барбароссы». Автором статьи был польский гражданин, житель Перемышля Ян Рожанский.
О нем в 1971 году газета «Трибуна Люду» сообщала:
«…Ян Рожанский коренной житель Перемышля. Жил в нем он и в 1941 году, на стороне, занятой немцами, — Засанье, или, как ту часть города называли немцы —
«Дойче-Пшемышль». Будучи человеком наблюдательным, любознательным И увлеченным историей своего города, он стал свидетелем многих событий, предшествовавших началу военных действий и боям за Перемышль 22–27 июня 1941 года…»
В абзаце «От автора» сообщалось следующее: «…Все описанные ниже события, их криптонимы, фамилии и псевдонимы героев — подлинные. Материалы автор черпал из советских, польских и немецких (ФРГ) публикаций, а также устных и письменных материалов участников и свидетелей происходившего».
Я не буду приводить весь текст статьи, только некоторые выдержки.
«…Над Саном висел густой туман. Не любил таких туманных ночей младший сержант советских пограничных войск Даниил Ткачев, шагающий сейчас вместе с напарником Водопьяновым по едва заметной тропке, тянувшейся вдоль реки. На другом берегу, в занятом гитлеровцами Засанье, было темно и тихо. Часы на колокольне начали отбивать время…
— Три часа, — шепотом произнес Ткачев, — остался час до смены.
Пограничники медленно обходили спортивную площадку и вдруг отчетливо услышали всплеск воды. Они молча легли на землю и притаились. Кто-то с противоположного берега переходил реку… Вскоре перед ними появилась не очень высокая мужская фигура. Человек осторожно шел в сторону старинной перемышльской крепости. Здесь можно было быстро дойти до главной дороги, а тут всего шаг до густого парка. Ждать дальше было нельзя. Условным сигналом, без единого слова Ткачев приказал напарнику страховать его, а сам осторожно произнес:
— Стой! Руки вверх! Мужчина тут же поднял руки.
— Есть оружие?
— Нет, — по-польски ответил задержанный, — есть товар для обмена…
Его обыскали и доставили на заставу. Как только зашли в помещение заставы, задержанный, обращаясь к дежурному, произнес:
— Прошу немедленно доложить о моем задержании майору Зимину. Меня зовут «Бойко».
В кабинете майора было тепло и уютно. Пока «Бойко» расправлялся с ужином, приправленным рюмкой водкц по случаю раннего купания в реке, Зимин внимательно знакомился с только что принесенными разведданными. Труд не только «Бойко», но и его товарищей в Засанье.
Разведчики сообщали, что в Перемышль прибыл пехотный полк и два артиллерийских дивизиона. В Журавице расположились две пехотные дивизии и два дивизиона тяжелой артиллерии. Эти данные совпадали с полученной ранее информацией от коменданта польской антигитлеровской организации «Семп», действующей в Засанье с 1939 года под названием «Союз вооруженной борьбы». «Семп» еще в 1940 году установил контакт с советской пограничной службой, передавая ей разведданные о разных мероприятиях немцев, свидетельствовавших об их агрессивных планах по отношению к СССР. Сообщали о расширении железнодорожной станции в Журавице, хотя из-за ограниченной торговли с СССР в этом не было никакой необходимости, сообщали, что немцы расширяют на полтора метра шоссе Краков — Перемышль, о строительстве аэродрома в Кросно…
…План действий группы армий «Юг» формулировался так: сильным левым крылом во главе с моточастями продвинуться в направлении Киева и уничтожить советские силы, расположенные в Галиции и Западной Украине и на западной стороне Днепра. 17-я армия должна прорвать оборону северо-западнее Львова и активно продвигаться вперед в юго-восточном направлении, достичь района Винница — Бердичев и продолжать наступление в юго-восточном и восточном направлениях…
Отдельно формулировались задачи, касающиеся Перемышля, конкретнее — его железнодорожного моста, шоссейных и железной дорог. Директивы обращали внимание на величайшее значение путей, идущих на Львов и Винницу.
Железнодорожный мост в Перемышле непременно должен быть захвачен в неповрежденном виде. Для этого будет подан бронепоезд. Операцию поддержит батальон диверсионной дивизии «Бранденбург-800». Он сформирован в основном из жителей немецких колоний, приехавших в Германию в 1940 году из Украины, Бессарабии и Белоруссии. Часть этого батальона будет переодета в красноармейскую форму. Для совместных действий с ними выделяется еще один батальон из украинских националистов…»
Это маленький кусочек статьи Яна Рожанского.
Свободное копирование
