В лагере Санкт-Йоханн все время шли занятия. Преподавательский состав курсов национально-политической подготовки был очень компетентным. Лекции были живыми, насыщенными и увлекательными. Совсем другое дело было с программой военно-технической подготовки. Преподавание по радиосвязи, например, было не на тему и скоро вообще прекратилось, так как преподаватель оказался советским провокатором. Военное обучение ограничивалось редкими строевыми занятиями и еще более редкими «оперативными маневрами», которые больше напоминали скаутские «лесные игры», чем партизанские операции. В общем, упор на занятиях был явно на идейную подготовку, а не на партизанско-диверсионную деятельность, в реальность которой никто не верил и не собирался ею заниматься. За что немцы, почуяв неладное, и закрыли нашу «контору».
В период своей работы в Санкт-Йоханне я много времени проводил в разъездах. Побывал в Польше (в Лодзи и других городах), в Чехии и Словакии (в Праге и Братиславе), в Австрии (Вена, Зальцбург, Линц) во многих городах Германии (Данциг, Гамбург, Маннгейм, Людвигсхафен, Дрезден, Хемниц) и несколько раз в Берлине, куда я возил нашим арестованным продукты. Все эти поездки были с целью контакта с членами Союза и нужными Союзу людьми.
Во время поездок я случайно узнал, что моя племянница Надя Варварова, которую я последний раз видел ребенком в Мелитополе в 1920 году, вывезена немцами и работает у крестьянина в районе Ульма. Я разыскал ее, снял с работы и привез в Санкт-Йоханн. Позже она стала медицинской сестрой при школе РОА генерала Меандрова. При переходе в Чехию группа, в которой была Надя, была захвачена советскими частями и дальнейшая ее судьба мне неизвестна.
Свободное копирование
