16 ноября
В нашем полку бурно развернулось братание. Ходил я посмотреть, в чем оно заключается. Видел сам, как наши солдаты выменивают у австрийцев на сало, масло, яйца, белые булки и прочие съестные припасы дрянные часы, не менее дрянные бритвы, дешевые подтяжки, дамские гребни, губные гармошки и прочую мелочь, а также отвратительный ром и какую-то прозрачную и невкусную водку без названия. Обмен идет бойко. Слышал я агитацию. Наш солдат толковал австрийцу:
- Мы, - указательный палец упирается в грудь, - солдаты...
- О, я, я, зольдатен!
- Ты слухай, чучело, - сердится наш солдат, - не в том дело. У нас царь Николай был. Был? - строго спрашивает он австрийца.
- О, я, я, кайзер Николяй! - австриец делает под козырек.
- Вот! А мы, солдаты, его по ... мешалкой! - поясняет наш солдат, делая выразительный жест. Австриец тускнеет.
- О, я-я, - говорит он уже не так охотно.
- У вас кайзер Вильгельм, - продолжает наш агитатор, по простоте души полагая, что Вильгельм у австрийцев. Австриец вытягивается. Прикладывает руку к козырьку.
- Да ты, дурья голова! - не сдается наш агитатор, - вы солдаты, - он тычет перстом в грудь австрийца, - вашему Вильгельму тоже коленкой под задницу, - поясняет жестом. - Ясно?
Австриец пугается.
- О, найн, найн! - трясет головой. - Кайзер Вильгельм, не можно, - кричит он, делая под козырек, - не можно.
- Эх ты, темнота! - заключает наш агитатор, презрительно отворачиваясь от австрийца и унося назад сало и булки.
Ошеломленный австриец вздыхает.
Свободное копирование
