11 Августа. Было около одиннадцати часов утра, когда поезд остановился у станции "Новая Бухара". На вокзале в полном сборе вся русская колония. Сыпучие пески засыпали совсем сад перед станцией, едем дальше. Жара в вагоне возмутительная; проводник мой сулит мне, что завтра будет прохладнее, но каждый день у него другого срока не бывает, как "завтра". Одни и те же картины повторяются с томительным однообразием: серо-желтая равнина сливается с горизонтом. Хоть бы скорее кончился этот несносный путь! Вот и мост через Аму-Дарью, наводящий на меня ужас. Под нами сердито бурлит река. Ползем через мост целых полчаса. На том берегу, в Чарджуе, устроена нам большая встреча. Площадь перед вокзалом битком набита народом. Бухарские войска с музыкой проходят мимо нашего поезда. Я смотрела из окна вагона, слегка отодвинув занавеску. Увидела я на платформе много нарядных дам, чиновников, офицеров. Здесь отцепили мой вагон от поезда мужа, который вернется сегодня в Самарканд, а завтра навестит Эмира в Кермине. Я не привыкла путешествовать одна, жутко так! Муж поручил одному из своих адъютантов -- Управину сопровождать меня до Красноводска. Прицепили меня к почтовому поезду, в составе которого едет вагон-ресторан. Простилась я с мужем--и поезд помчал меня в Питер! Как только отъехали, я почувствовала себя страшно одинокой и неудержимо потянуло меня обратно к мужу. По мере того, как число верст, отделявших меня от него, увеличивалось, увеличивалась и моя тоска. Я наконец не совладала с собой и дала волю слезам.
12 Августа. Во время всего пути я получаю беспрерывно телеграммы от мужа. Мой вагон оканчивается балконом, из которого открывается вид на весь путь. Спит раскаленная пустыня, солнце отчаянно жжет. Терплю я адские муки от жары и пыли, которая носится тучами за нами; проникает она, мошенница, всюду--в глаза, в рот и хрустит у меня на зубах.
Свободное копирование
