И вот наступила разрядка. Как-то в апреле 1971 года я изрядно выпил и начал оскорблять деда, считая его виновником всех семейных неурядиц. Притащились черт-те куда по его веленью со всей семьей. Сорвал нас с места. Детей от школы, меня с работы и учебы заочно в институте, по его прихоти, что он хочет жить только с дочкой, хотя там же жил его сын Наум, который мог бы присмотреть за ним и при необходимости помочь ему. Да еще меня возмутило то, что я видел однажды ночью. Я проснулся ночью, когда дед зажег ночничок-грибок и, встав с кровати, пошел в туалет. Пройти ему нужно было около постели ребят, которые спали вповалку на полу. Он остановился, и какое-то время смотрел на них, как будто видел их спящими на полу впервые, и, как показалось мне, плюнул на них. Я чуть не вскочил с постели. Я уже не мог уснуть до утра и с этими глазами уехал на работу. Весь день был, как чумной, никакая работа не шла на ум.
Вот все это накопилось во мне, я не выдержал и сорвался. Дед вызвал милицию, и меня забрали, посадив в КПЗ. Утром меня наголо остригли, свозили на суд, где дали мне семь суток ареста.
При заключении меня под стражу ко мне почти каждый день приезжал управляющий отделением N 3, привозил мне питание и водку. Он был старше меня лет на пятнадцать и поддерживал меня морально. Когда я ему сказал, что мне ничего другого не остается, как только увольняться из совхоза и куда-нибудь ехать, он уговаривал меня, что у людей случается и похуже, но все проходит с возрастом, а ты еще молодой. Чтобы судить меня, коммуниста, нужно было исключить из партии, райком дал добро на суд надо мной, и я понимал, что вопрос со мной решен - это Чайковский мстил мне за "каменный век", чем еще раз подтвердил, из какого он века. После окончания "тюремного" срока я вышел на "свободу". При выходе на работу все сотрудники сочувствовали моему положению, кто словом, кто взглядом. Подстриженная под нулевку голова была признаком, что я, хоть и бывший, но зек. На работе, находясь за столом, я стеснялся снять головной убор. Меня вызвал к себе начальник сельхозяйственного управления Таланов И. и в присутствии главного экономиста, такого же солидного возраста, начал внушать мне, чтобы я не увольнялся из совхоза. Но как жить? Если я приезжал домой и появлялся в квартире - дед уходил на улицу. Мне нужно было немного времени, чтобы хоть немного отрасли на голове волосы, но этого времени у меня не было. Я уволился и собрался уезжать, а куда - сам не знаю. Майя посоветовала уехать в Крым, где она студенткой была на практике, и у нее там были хорошо знакомые люди: тетя Феня Высоцкая - пенсионерка, у нее Майя квартировала когда-то, и Копылов П.И., ее сокурсник по институту, работающий главным агрономом в совхозе "Победа".
Свободное копирование
