На всех тяжелых работах использовался труд женщин. Мужики были в основном в производстве: кто на железнодорожной станции, кто в Кирове на чугунолитейном заводе, кто там же на заводе фаянсовых изделий. Рабочих на объеме производства в совхозе хватало. Многие мужики не участвовали ни на каких работах - пили "чимерес" (так называли здесь самогон), воровали "посыпку" (комбикорм) и прочую сельскохозяйственную продукцию для обмена на алкоголь. Так что основную нагрузку всех трудоемких процессов несли на себе женщины, поэтому они не по годам выглядели старше. Не всегда бригадиры внимательно с должным сочувствием относились к женскому труду. Так, проверяя наряды на выполненные работы в отделении N 3, обнаружил, что десять женщин использовались на трелевке леса - у меня был ступор! Вызвал бригадира, что давал такой наряд на работу этим десяти несчастным женщинам, просил объяснить, как он мог использовать женский труд, как тягло. На что он отвечал невозмутимо, что там заболоченное место, и другие средства там применять невозможно. Я вспылил, сказал, что опозорю тебя на всю область и отдам под суд за издевательство над женщинами. Сказал: "Была бы моя воля, заставил бы тебя трелевать бревна, только веревку одел бы тебе на шею, как быку ярмо!"
Было часов девять утра. Я зашел к директору поделиться мыслями о вчерашнем посещении поля, где так слаженно работали люди на уборке картошки. Зашел главный агроном и, даже не поздоровавшись с нами (мы с директором в кабинете находились вдвоем), обращаясь к директору, доложил: "Картошку украли!" "Где и сколько?" - спросил директор. - "Весь бурт, что вчера накопали", - ответил агроном. "Что, прямо-таки весь?" - спросил директор. - "Подчистую", - ответил агроном. У меня отвисла челюсть от такого сообщения. Директор в это время что-то говорил мне, жестикулируя рукой, и при сообщении агронома рука на какое-то мгновение зависла неподвижно в воздухе. Но большого возмущения на новость не высказал, только заметил как бы отрешенно: "Опять натворили, сволочи!" А кого он обозвал - для меня осталось загадкой. Но по тому тону, как он сказал, я понял, что такое событие было не впервые.
У меня в голове не укладывалось это ЧП, и я попросил агронома свозить меня на место происшествия. На том месте, где вчера был бурт порядка 500 тонн, была утоптанная ногами, изъезженная колесами от лошадиных повозок до следов тракторов и автомашин, чистая площадка. Какую нужно было иметь организацию труда, чтобы за одну ночь выполнить такой объем работы?! И не где-нибудь в отдалении, а недалеко от населенного пункта. У меня закралось подозрение, что эта "работа" была с ведома руководства совхоза, и не только совхоза. Директор сказал, чтобы мы не распространялись разговорами об этом ЧП, а он примет меры. Какие - мне не известно. Постепенно этот факт предался забвению - велика беда - украли 10-12 вагонов картошки! Всего-то один рабочий день рабочих из многих дней, и на такое количество будет меньше испорченной, замороженной в зиму картошки!
Я вспомнил, как со мной знакомился директор. Дня через два после принятия меня на работу директор пригласил к себе в кабинет. В кабинете он был один. Я присел на стул от его стола метра на два. После того, как он поздоровался со мной за руку, садясь за руку, садясь на свое место, видимо нечаянно зацепил ногой бутылку с водкой и она, упав со стуком, выкатилась к моим ногам. Я чисто механически ногой отправил ее под его стол, откуда она появилась, не придавая значения этому факту. Затем спросил меня, как я сегодня позавтракал. Я ответил, что позавтракал, как всегда - нормально. Он сказал, что подкрепиться лишний раз не помешает. У ветврача мы втроем крепко выпили под обильную закуску (жареное мясо). Затем директор вызвал машину, и меня отвезли домой. Директор на другой день предложил похмелиться, но я сказал, что чувствую себя нормально, и отказался.
Ездил по отделениям совхоза - знакомился с производством. На 2-м отделении в Воскресенске на животноводческой ферме я заметил, что типовой коровник на сто коров как бы с отрубленным концом. Спросил - почему он такой, бригадир объяснил, что достроить не хватило денег. На всех отделениях, где имелось животноводство, постройки были в основном примитивные. Содержать скот в таких помещениях, особенно в зимнее время, стоило большого труда. Отсюда производство мяса и молока было низким и высокой себестоимости. Поэтому животноводство было убыточным. Растениеводство, при низкой, а порой и с нарушением, агротехнике выращивания сельскохозяйственных культур, едва сводило концы с концами, в некоторые малоблагоприятные годы было убыточным.
Свободное копирование
