С 1942 до 1954 гг. из Кургана выезжают на отдых, и поправлять здоровье дети дошкольного возраста. Для этого они занимают здание нашей начальной школы, а также арендуют частные дома. Они чисто - "по городскому" одеты и питание у них в отличие от нас "благородное". Мы в это время голодные, грязные в оборванных лохмотьях одежды вызывали у персонала: воспитателей, нянь презрительное к нам отношение, но это вначале, поскольку контакта старших групп с нами все равно не избежать. Они выводили старшие группы в лес, а в лесу мы были полноправными хозяевами, тем более мы были "вооружены" рогатками, луками и пиками, поэтому с нами нужно обращаться соответственно, ибо мы могли нанести травмы не только детям. Мы перезнакомились со многими ребятишками и персоналом и заключили с ними негласный мирный договор. За что они платили абрикосовыми косточками, кусочками сахара и конфетами. Особенно они были богаты сладостями после "родительских дней", когда их навещали родственники -- один-два раза в месяц. Тогда повышались требования на количество так называемого "оброка", но этот "налог" был в пределах разумного. Так же они нам поставляли пустые консервные банки, из жести которых мы изготавливали наконечники стрел для луков и копий. Это уже было оружие для охоты на дичь, в основном уток.
Для городских также изготавливали луки небольших размеров и стрелы из камыша в целях безопасности без металлических наконечников. Но после того, когда одна из стрел их лучников попала в воспитательницу, руководство детсада уничтожило все их луки, а нас просило не делать для их воспитанников ни рогаток, ни луков. Мы это приняли серьезно, как небрежное со стороны городских пацанов, обращение с "оружием" и давали пострелять "боевыми" стрелами по мишеням под нашим контролем.
Мать с тетей Тоней -- они были с ней подруги, уходили на Увал в танковое училище с корзинами зеленых овощей и через 2-3 дня приносили немного хлеба и крупы. Для нас это был праздник. Потом она уходила на неделю и больше, говорила, что ухаживала за безнадежно больной женой офицера и его дочерью. Приносила немного продуктов, однажды принесла даже брусочек, с полкило сливочного масла. А мы в это время с сестрой Клавой следили за огородом, пололи сорняки, а самое основное -- полив -- очень тяжело таскать 10-и килограммовые ведра с водой, а объем полива был большой: до 300 кустов помидор, 2-3 гряды огурцов, морковь, свеклу, брюкву, капусту и пр. При любом несогласии у нас с Клавой возникал горячий спор, часто переходящий в рукопашную схватку, а победить Клавдию не так просто -- она сильная, но и я хоть и худой был, но жилистый почти всегда схватка оканчивалась "ничьей".
Однажды мне, наверное, захотелось с сестрой подраться и я начал задирать ее. Сидел около забора и когда она проходила около меня, я ее легонько хлестал по ногам. Это продолжалось недолго и она со словами: "поразит и жидок", яростно набросилась на меня - полетели клочья в разные стороны! Кончилось тем, что я порвал на ней платье, а оно было новое, недавно сшитое мамой из ситца с названием "мая", красивое с большими цветами и сестре оно очень нравилось. Когда пыл прошел, мы сели рядом и со слезами на глазах начали его зашивать и зашивать аккуратно, так чтобы мать не заметила. А если мать заметит - Клаве грозит большое внушение, а мне большая порка. Но на сей раз все обошлось благополучно - без эксцессов.
Вот уже и год прошел, как отец и все родные ушли воевать, а известий никаких. В деревне очень редко с фронта приходят калеки, а чаще приходят похоронки, да извещения "без вести пропавших", а это равносильно похоронке.
Танки продолжают утюжить землю за деревней. Солдаты в знак благодарности за нашу подкормку их овощами привозят нам немного соли, а также кусочек оборванного троса, пригодного для производства рыболовных крючков. С Увала вместе с танкистами приехал к нам знакомиться с нашей семьей дядя Леня с дочкой Аллой, она была старше сестры года на два. Шустрая, у нее был высокий голос, который она демонстрировала при исполнении песен. Мне запомнилась ее песня "валенки". Дядя Леня по фамилии Швидко - молодой бравый капитан - преподаватель в танковом училище, будущий отец моей сестры Нины. Мы с ним даже один раз сходили на рыбалку, но рыбак он был никудышный.
Свободное копирование
