Рядом стал расти город Волгореченск и всё трудовое население подалось туда. Колхоз распался. Дома стали продавать дачникам. Или в некоторых доживали свой век старушки. Это я пишу о Кузьминках. И добраться до них было легко – пароходом. Как хорошо было в Кузьминках! Мама снимала дачу в Кузьминках, когда я была маленькая и поэтому я ничего не запомнила. Мы стали снимать дачу в Кузьминках, когда уже у меня немного подросли младшие дети – Андрей и Оля. Восемь лет мы жили у Елены Ивановны. Добрым словом хочется вспомнить эту женщину. Жили почти одной семьёй: жалко что ли было тарелку супа да второго блюда? Ну и она нас угощала мёдом. Маме, конечно, приходилось не легко: первую половину дня она готовила обед, сидя на крыльце. Когда я была в отпуске, то было полегче, а то ведь и одна всё делала. У детей радости было, когда родители вечером в пятницу приезжали с провиантом. Собирались у пристани и ждали пароход, который был виден подходящим к Гоманихе, а потом радостные шли домой. Привозили: помидоры (4 руб./кг), яйца (1,3 руб./десяток), виноград и другие вкусности. Парадокс: яйца – в деревню! По жарким дням обитали на берегу Волги, в холодные – в лесу. Боря – мастак собирать ягоды, грибы, поэтому домой привозили банки с земляничным вареньем, солёные грибы. У нас была моторная лодка. Детей катали на лодке, переезжали на другой берег, напротив Лунёва был кордон лесника, где жила семья с двумя детьми, а на даче у них жила моя одноклассница Кира Корепанова тоже с дочерью и сыном. Боря ловил рыбу, иной раз и крупная попадалась, коптили её на берегу Волги. Однажды Боря принёс 250 штук белых грибов. В общем, жить в деревне было одно удовольствие. Когда Аня имела машину, она туда ездила. Уже тёти Лены не было, дочери её Али тоже не было, летом там жила младшая дочь Али (внучка тёти Лены). Аня была поражена неприятными изменениями и мне рекомендовала не ездить, чтобы не разочароваться.
Борю местные из зависти прозвали «Нырок» из-за того, что много собирал ягод, грибов, чему они, местные жители, завидовали.
Один случай расскажу. У бабки Груши (дом следующий за Журиными) после дня Троицы от самодеятельного вина оставались ягоды и она их выбросила на землю. А у груши были гуси, они эти ягоды склевали и разом «померли» все. Груша, чего добру пропадать, гусей общипала до самого тела и далеко не убрала. А они, гуси, через некоторое время стали просыпаться от опьянения. В деревне переполох: гуси голые ходят. Наверное, всё-таки пух пророс, перья тоже.
Свободное копирование
