Жизнь Вали в Ташкенте была более голодной, чем в той глубинке, куда попали мы, но зато и более интересной, насыщенной, полной встреч с известными и именитыми людьми.
Ташкент – город хлебный, но, приютив бежавших от войны европейцев, он был не в состоянии их прокормить. Как говорил приезжий народ, есть в Ташкенте, кроме пыли, было нечего. Берестовы голодали. Жизни Вали угрожала опасность - он мог умереть голодной смертью, и если бы не вмешательство Чуковского и других влиятельных лиц, то неизвестно, чем бы всё закончилось (чтобы спасти Валю, его устроили в детдом, о чем он мне сообщил в письме от 9 ноября 1942 года),
Мое последнее письмо со станции Защита не застало Валю в Ташкенте – он находился в санатории, о чем мне сообщила Зинаида Фёдоровна. Её письмо привожу полностью, без изменений:
«Ст. Защита Томской ж. д., дом НКПС № 20, кв. 4
Прохоркину Вадиму.
Ташкент, Шахризябская, дом 104, Берестов Валя.
Ответ на 20/VI-13/VII.43г.
Дорогой Вадим! Отвечает тебе мама твоего друга, так как он с 10/VII.43г. находится в санатории, и Дима тоже. У нас стоит такая жара, что ходим, высунув язык. Валя в этом году чувствует себя лучше. Он тоже сдал на отлично, а сейчас отдыхает. Прошел английский язык за 8 классов, думает попутно заняться французским. Валя будет кончать 10-летку. Советую тебе тоже, а там для вас широкая дорога, и вы подрастете, иные будут взгляды, иные желания, а тем более, учишься ты отлично. Давай 10-летку кончай. Мама согласится. Привет вам всем. Валя вернется 6 августа, и, быть может, еще ответит. Пиши, не забывай. З. Берестова.»
(Замечу в скобках, что французким Валя овладел, и, будучи во Франции, прочёл лекцию о Пушкине на французском языке. Но случится это много позже – уже во взрослой жизни).
Зинаида Фёдоровна советовала мне кончать 10 классов. Очевидно, в письме к Вале я поделился с ним своими сомнениями о возможности дальнейшей учебы в школе. У каждого своя судьба. Нужно было скорее приобретать какую-то специальность, и мне пришлось поступить в техникум, но было это уже в Калуге.
Свободное копирование
