Опасен ли Киевский торт? - 4

Опасен ли Киевский торт? Глава 4-я. Отделение реанимации.

 Между тем Олег Петрович продолжал свой рассказ.

 - Через несколько минут появился молодой парень. Оказалось, что он врач отделения реанимации. Недавно мединститут окончил. С ним молоденькая медсестра. Врач спрашивает у меня:

 - Это вы в реанимацию?

 - Наверное, я, - отвечаю, - здесь больше никого нет.

 - Ложитесь на каталку, - говорит мне врач.

 - Да я сам дойду, - отвечаю.

 - Ложитесь и не спорьте, больной, - строго произнёс молодой врач.

 Лёг я на каталку, и меня повезли в грузовой лифт, а затем в комнату, где стояли несколько высоких топчанов с матрасами, застеленными белыми простынями и подушками в белых наволочках. Возле каждого топчана стоят деревянные ступеньки. С их помощью я забрался на топчан, предложенный медсестрой. Прилёг и укрылся второй простыней. А медсестра мне говорит:

 - Больной, вы одежду всю снимайте. Мы вам сейчас капельницу поставим.

 Я снял брюки, спортивную куртку «Адидас», снял нательную рубаху и ложусь, а медсестра мне говорит:

 - Больной, вы трусы тоже снимайте.

 - А чем вам, девушка, мои трусы мешают? – спрашиваю. – Я уже в таком возрасте, что вам без трусов совсем не интересен. Вы меня резать будете, или ещё что?

 А врач вмешался и говорит:

 - Света, его трусы капельнице мешать не будут. Зачем он тебе без трусов?

 Медсестра покраснела и ничего не ответила. Так я свои трусы в отделении реанимации отвоевал. Остальную мою одежду и обувь положили в мешок и куда-то отнесли. При мне остались только трусы и мобильный телефон, который я успел положить под подушку.

 Медсестра Света поставила мне капельницу, сделала укол инсулина и говорит:

 - Больной, лежите спокойно. Мы вам капельницы постоянно будем менять в течение суток. Уколы инсулина будем делать каждые два часа. Если вам что-то будет надо, или физраствор в капельнице закончится, нажмёте эту кнопку, и даёт мне в руки кнопку, как у дверей квартир, от которой тянутся длинные провода. Я кнопку положил под подушку и лежу, отдыхаю.

 Затем по мобильному телефону позвонил жене и сообщил, что нахожусь под капельницей, отдыхаю, и пусть она не беспокоится.

 Через некоторое время задремал. Проснулся от голоса медсестры:

 - Больной, вы, что же не зовёте? У вас капельница уже закончилась.

 - Света, я виноват задремал. Больше не буду, мамой клянусь! – решил пошутить с медсестрой.

 Медсестра же сделала строгий вид, поменяла бутылку с физраствором, сделала укол инсулина и ушла. Посмотрев на часы, увидел, что уже 7-й час вечера. Подумал:

 - Ёлки–палки, как медленно тянется время. Интересно, меня кормить здесь будут или нет?

 Не заметил, как опять задремал.

 Проснулся, когда медсестра пришла делать мне укол и заменила физраствор в капельнице. Почувствовав, что мой организм настойчиво требует срочного свидания с унитазом, спросил:

 - Света, нет сил больше терпеть. Можно я с капельницей пойду в туалет?

 - Вам надо по «большому» или по «маленькому»? - спросила Света.

 - Мне надо по «маленькому», но уже очень большое количество, - отвечаю.

 - Потерпите ещё немного, сейчас вам принесу, - сказала медсестра и оставила меня одного.

 - Она собирается мне унитаз принести? - подумал.

 Очень быстро Света вернулась с пластиковой большой бутылкой, в которой в верхней части, чуть ниже пробки, было вырезано отверстие необходимого размера.

 Передавая мне это изобретение, Света сказала:

 - Вот вам мини унитаз, больной. Когда бутылку наполните, с помощью кнопки сообщите нам об этом. Мы её освободим, - проинструктировала меня Светлана.

 - Дочка, а можно рядом поставить стул или табуретку? - спросил.

 Света молча удалилась. Через некоторое время появился молодой врач. Он принёс высокую табуретку, которую поставил рядом с моим топчаном.

 - Как себя чувствуете? - спросил доктор.

 - Теперь я буду чувствовать себя хорошо, - ответил. А затем спросил:

 - А как вас зовут, доктор?

 - Владимир Иванович, - он ответил и добавил:

 - Если что-то будет надо, нажмите кнопку.

 Оставшись один, использовал принесённую мне бутылку по прямому назначению. Почувствовав облегчение, поставил это достижение нашей современной медицины на табуретку и снова задремал.

 Нормально спать мне не давали. Периодически меняли капельницы, делали уколы инсулина. Однако между процедурами мне удавалось забыться.

 Поздно ночью, меня разбудил какой-то шум. В помещение, где я находился один, кого-то привезли на каталке. Были слышны два мужских голоса и голос медсестры. Я лежал на правом боку, а за моей спиной слышались стоны пожилой женщины и голос молодого доктора, подающего команды:

 - Ребята, давайте её перенесём с каталки на топчан. Берём дружно по команде. Раз-два взяли, - после этих слов раздался глухой удар упавшего на пол тела женщины и её стон. Затем, послышалась возня и команды Владимира:

 - Подняли, подняли. Так, теперь положили.

Женщина вновь застонала. Снова послышался голос Владимира:

 - Света, ставь катетер, а к нему прикрепи бутылку.

 Я молча лежал на правом боку, изображая крепко спящего. Наконец-то, медики ушли.

 Через некоторое время за моей спиной раздался стон женщины. Я лёг на спину, повернул голову налево. Между мною и второй лежанкой стоял большой белый фанерный щит. За этим щитом лежала пожилая женщина и тихо стонала. Помочь ей я ничем не мог, поэтому постарался заснуть.

 Утром, часов в восемь пришёл врач с медсестрой. Разбудили меня, сняли капельницу, сделали укол инсулина и взяли кровь на экспресс-анализ. Затем, Владимир спросил:

 - Как себя чувствуете, больной?

 - Нормально, спасибо вам -ответил.

 - Сахар мы вам сбили. Последний анализ показал 10, - сообщил мне доктор и добавил, - часов в десять мы вас отправим в отделение интенсивной терапии в 15-ю больницу, что у стадиона «Спартак».

 Когда медики ушли, я позвонил жене. Сообщил ей, что до сих пор жив, что меня должны перевезти в отделение к «Спартаку» и пусть она не надеется. Так просто ей от меня не избавиться. Жене шутка не понравилась, и она бросила трубку, назвав меня плохим словом.

 Я лежал на своём топчане уже не привязанный капельницей к штанге и думал, когда же меня отсюда увезут. Посмотрел на свои часы. Они мне показывали 9 часов 25 минут.

 В это время внезапно в комнату реанимации вошла делегация врачей. Их было человек десять. Все в белых халатах. Возглавлял эту группу доктор чуть выше среднего роста, худощавый, с седой шевелюрой и такого же цвета бородкой и усами, подстриженными как у А.П. Чехова. Я эту группу с интересом рассматривал. Перехватив мой взгляд, старший этой группы у меня спросил:

 - Больной, почему вы решили, что вас надо положить в реанимацию?

 От этого вопроса я сначала опешил. Разве я сам себя направил в реанимацию? Что он несёт? Потом стал рассказывать, что это не я решил, а врач эндокринолог в районной поликлинике. Но только я произнёс первое слово, как этот доктор властным голосом меня перебил и сказал сопровождающим его врачам:

 - Вот, коллеги, обратите внимание. У этого больного рассеянное сознание.

 Мне стало обидно, и я спросил этого «Чехова»:

 - Доктор, почему вы считаете, что у меня рассеянное сознание?

 - Потому, что вы не отвечаете на заданный вам вопрос, - ответил «Чехов».

 Сопровождающие этого доктора врачи на слова начальства никак не реагировали и стояли молча. Среди них был и доктор Владимир, который меня лечил. Тогда я не выдержал и заявил:

 - Доктор, это не у меня рассеянное сознание, а у вас. Вы задали мне вопрос, но ответ слушать не стали, перебив меня после первого же слова.

 Такой наглости от пациента этот врач не ожидал. Молча он резко повернулся по-военному кругом и быстро вышел из нашего помещения. Вся сопровождающая его группа врачей молча засеменила за начальством.

 Через некоторое время мне принесли мешок с моей одеждой. Я переоделся и стал ждать, когда меня перевезут в отделение интенсивной терапии. Ждать пришлось долго. В течение этих суток меня совсем не кормили. На мой вопрос, почему меня не кормят. Мне никто не ответил. Я же подумал:

 - Хотите меня уморить голодом? Не дождётесь! Я на собственных запасах проживу ещё несколько дней.

 Наконец-то, в 16 часов 40 минут за мной приехала «скорая». Я сообщил по телефону жене, что меня перевозят в другое отделение. Она же мне ответила, что целый день там ждёт моего приезда. Со мной в машину прошла медсестра Света. Мы сели в машину и поехали.