Один из дивизионов бригады был расположен в 40 км. от штаба бригады и в 5 км от Каракумского канала. Это был 3-й дивизион. За мной была закреплена обязанность, оказывать помощь в эксплуатации радиолокационных станций П-12, выполнявших функции CРЦ (станций разведки и указания целей).
В этом дивизионе техником на CРЦ служил лейтенант Володя Воронин, молодой сообразительный и очень толковый офицер, окончивший год тому среднее радиотехническое училище.
В начале марта 1962 года мне пришлось проводить годовые профилактические работы в этом дивизионе. Много времени общаясь с Володей, узнал о его страсти к охоте.
На позиции, где находилась боевая техника, были ясно видны заячьи тропы. Владимир регулярно расставлял проволочные петли на этих протоптанных местными зайцами тропах. Эти нехитрые «устройства» систематически приносили Владимиру «охотничьи трофеи». В свободное от работы время, Володя свозил меня на Каракумский канал. На берегу канала я увидел прилетающих на ночлег сотни диких уток. От кого-то Владимир узнал, что я квалифицированный спортсмен-стрелок, чемпион ТуркВО, он предложил мне поохотиться. Уезжая из дивизиона после окончания работ на РЛС, мы с Володей договорились, что числа 12-13 марта он сделает мне вызов. Я приеду с ружьём, и мы с ним поохотимся на уток.
Приближался мой день рождения и мне хотелось удивить друзей добытой дичью. Проявив легкомыслие, похвастался за несколько дней до дня рождения, предупредив своих будущих гостей, что они приглашаются на «дичь».
Вечером 12 марта, мой командир главный инженер бригады, поручил поехать на следующий день, в тот самый дивизион, сказав, что меня туда вызывают. Надо разобраться, что там случилось и оказать помощь.
Сказано-сделано. Следующим утром, захватив с собой ружьё и патроны, ехал в кузове крытого брезентом автомобиля ЗИЛ-157. В те годы только эта машина могла проехать по сыпучим пескам, и она служила средством доставки продуктов, оборудования и людей от штаба бригады до места расположения дивизиона.
Приехав в дивизион, убедился, что вызов был реальным. Появились проблемы в работе аппаратуры «наземного запросчика самолётов» НРЗ-1. Для меня в дивизионе хватало работы. Целый день мы с Владимиром провели на станции, нашли и устранили неисправность в НРЗ-1, подстроили системы РЛС, проверили и подкорректировали её ориентирование. Закончив работу, мы вышли из кабины РЛС.
Близился вечер. Скоро должно было начать темнеть. Володя предложил поехать на берег канала, разведать обстановку. С разрешения командира дивизиона, мы с Владимиром на тягаче ТЗМ (транспортно-заряжающей машине) поехали на берег канала. Метров в ста от берега оставили в барханах машину с водителем, а сами, прячась за барханы, осторожно пошли к берегу. Но мы были недостаточно осторожны. Как только наши головы показались над барханами, мы увидели, что весь берег шевелится от множества уток. Но утки тоже нас увидели и моментально с кряканьем взлетели. Туча уток, покружив над нами, улетела прочь. На берегу было пусто. Но Володя меня заверил, что утки обязательно вернутся на ночлег. На всякий случай, из веток саксаула, мы сделали небольшое укрытие и уехали в расположение дивизиона.
Утром в 4 часа, Владимир разбудил меня. Я быстро оделся, взял ружьё и вышел на улицу. Было темно, прохладно, на небе ни облачка. Звёзды располагались очень низко над горизонтом. Быстро доехав на ТЗМ-ке к каналу, мы осторожно подошли к берегу. На берегу было пусто. Никаких уток там не было. Я спросил:
- Володя, где же твои знакомые утки?
Мой товарищ невозмутимо ответил:
- Подождём немного, они сейчас прилетят.
- Что-то я сомневаюсь,- мелькнула у меня мысль.
Но ничего другого нам не оставалось и мы, устроившись в укрытии, стали ждать. Было темно и тихо. Только звёзды отражались в поверхности воды канала. Так прошло минут 30-40. Наконец-то на Востоке появился слабый отблеск света. Начинался рассвет. Но перед нами было ещё темно.
Неожиданно послышалось хлопанье крыльев. Это маленькая стайка уток пролетела низко над самой водой с Востока на Запад. Я увидел только отражение уток в воде, пролетающих над каналом. Через несколько минут появилась вторая группа, затем третья. Стало немного светлее. Мы с Владимиром начали стрелять. Утки падали в канал и их ветром относило к противоположному берегу. Охота продолжалась часа полтора.
Затем совсем стало светло, появилось из-за горизонта Солнце. Стайки уток стали пролетать над нами на большой высоте. Стрелять не было смысла. Мы поняли, что пора возвращаться в расположение дивизиона. Но вот незадача, подбитые нами утки все находились у противоположного берега канала. От нас в сторону противоположного берега дул холодный ветер и, если днём воздух в барханах прогревался до 18-20* С, то ночью и утром температура воздуха была градусов 3-4. На песчаном берегу канала была лёгкая изморозь. Я посмотрел на Владимира и спросил:
- Что будем делать?
- Я не полезу, здоровье дороже,- ответил мой напарник.
- Тогда полезу я. У меня нет выхода, придут друзья, я их пригласил на дичь. Если не привезу уток, они меня засмеют.
Вот сейчас я впервые пожалел, что у нас нет охотничьей собаки. Ещё мелькнула мысль:
- Была бы собака, не была бы проблем. А так роль собаки сейчас придётся выполнять мне. Без уток домой возвращаться нельзя.
Посмотрев на другой берег канала, понял, что придётся преодолеть 25-30 метров в ледяной воде.
Решительно полностью разделся и подошёл к воде. Дул сильный, холодный ветер. Сделал два шага в воду. Вода сжала ледяными тисками мои щиколотки. Я понял, что если сейчас не брошусь в воду, то ещё одного шага больше не сделаю. Вытянул руки вперёд, оттолкнулся от песчаного дна и, как можно дальше, прыгнул в воду…
Ледяная вода перехватила дыхание, стиснула грудь. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чтобы согреться, отчаянно заработал руками и ногами и вскоре оказался на противоположном берегу. Утки были разбросаны по кромке берега и воды на расстоянии 60-70 метров. Я побежал вдоль берега, собирая уток. Пронзительный, холодный ветер обдувал моё мокрое тело. Ступни ног немели от бега по холодному песку, и вскоре их перестал чувствовать. Собрав всех уток в левую руку, вошёл в воду. Вода мне показалась горячей. Работая правой рукой и ногами, переплыл канал. Вытерев тело нательной рубахой, оделся. Владимир налил мне 100 грамм, припасённого им спирта. Выпил и… почувствовал, как тепло разливается по всему моему телу. Мы сложили уток в заранее приготовленную лейтенантом сумку, и пошли к ожидавшей нас машине. Вскоре уже оказались в расположении дивизиона. Позавтракав в солдатской столовой, уехал в Чарджоу на машине, отправившейся за продуктами в бригаду.
Приехав домой рассмотрел добычу, весь трофей состоял из уток-чирков, маленьких речных уток. Ощипав перья с уток, выпотрошив и пожарив их, увидел, что имею в наличии 15 маленьких тел, каждое чуть больше воробьиного.
Вечером пришли друзья. Как ни странно, всем хватило по кусочку, а вот мне не досталось, но я не был огорчён. Ужин удался. Друзья шутили над добытой мною «дичью». Но дичь всё же была на столе. Когда гости ушли, убедился, что от моей добычи не осталось даже косточек. Кстати, после купания в холодном канале, даже насморка не было. До сих пор этому удивляюсь.
Из этого события мною был сделан вывод и больше никогда в своей жизни никого не приглашал заранее «на дичь».
Свободное копирование
