Нынешний Шамхал Абу-Муслим, которого значение и власть далеко не равняются важности первобытных Шамхалов, пользуется официальным титулом: высокостепенный, высокопочтенвый, превосходительный Шамхал, а в турецких актах он величается по прежнему обычаю Наместником Дагестанским (Вели Дагистан, Дагистан Валиси). Спустя долгое время после посещения Тарху, мне попалось в руки письмо одного из горских князей, писанное на арабском языке -- в горах вся переписка производится на этом языке, а не на туземных диалектах -- Абу-Муслима в этом письме величали "Шамхалом Тарховским, Наместником Дагестанским", а рядом с ним стояло имя новой его супруги, но о Сюльтанете -- увы! -- не было ни полслова. -- Абу-Муслиму во время моего проезда было около 33 лет; с недавнего времени он покинул Тарху, переселился в селение Казанища, верстах в 30-40, и устраивает там дом в европейском вкусе.
Большую часть народонаселения в Шамхальстве Тарховском, принадлежащем к Северному Дагестану, составляют Кумыки, тюркское племя, явившееся на Кавказе еще до нашествия Аравитян. К этому населению примешались в последствии Татары, пришедшие с Монголами, и оттого как по физиономии, так и по языку, Кумыки родственны нашим северным Татарам, хотя и по первобытному происхождению они принадлежат к общему семейству. Первоначально Кумыки вели кочевую жизнь, но, следуя местному преданию, один из сыновей Шамхала Чапалака или по здешнему выговору Чапалау, может быть предка моего хозяина Майора Чаплыгина, недовольный своей участью в отцовских владениях, завел оседлое поселение к Северу от них, а потом перешел в Эндери (Андреево). Так как этот Бек, называвшийся Султанмутом, по матери происходил от Кабардинки, да и при поселении на оседлое житье привел с собой Кабардинцев, то в управлении и уставах Кумыков обнаруживается кабардинский характер, прикрытый общим мусульманским. Можно полагать, что Кумыки составляли первоначальное население Шамхальства Тарховского или по крайней мере одно из древнейших здешних племен, хотя прямого указания на это мне не случалось встретить. По известию Мас'уди Кумыки были Христиане; покойный Аббас Кули считает жителей Шамхальства перемешанными с Камахами Птоломея.-- Дагестанцы всегда к Кумыкам прибавляют "юз минг" сто тысяч, означая этим число Кумыков.
Кажется, я все сказал о Тарху.
Как? Быть так близко к театру горской войны, слышать ежедневно рассказы о Шамиле, и ни слова не сказать о Кавказе и его героях? Да это ни на что не похоже! Какое это "Путешествие по Дагестану"!
Признаюсь, я не имею охоты рассуждать о горских делах: до сих пор я и так много пускался в трактаты о предметах мне почти чуждых, единственно для удовольствия читателя. Но делать нечего: чтоб взбежать упрека в односторонности, побеседуем в о Шамиле и о прочих ужасах.
"Лучший из Пророков" -- да приветствует его Аллах! -- в премудром своем Алкуране чуть не на каждой странице вопиет об истреблении всех гяуров и об утверждении на целом земном шаре единой религии мусульманской. Для примера довольно привести следующий возглас Ислама : "чтоб не было бедствий, убивайте всех язычников и убивайте всех тех, которые не веруют в Аллаха и в последний день". Этим единственным оригинальным догматом своей религии Мухаммед разделил мир на две половины, одна от другой отчужденные: на мир мусульманский "дар-эль-ислам" и на мир неверный "дар-эль-харб", и между обоими положил непреодолимую преграду. Благодаря нечеловеческому принципу, изобретенному эгоистическим соображением Мухаммеда, войне с неверными "джигад", мусульманская религия быстро разлилась по Старому свету, и отодвинула, мы еще не знаем на сколько веков или тысячелетий, развитие гражданственности и социальности в Азии. Сокрушая на пути своем все верования, все интересы, все национальности, Ислам, перед мнимыми благодеяниями которого, к крайнему прискорбию всех благомыслящих ученых, благоговеют многие европейские ориенталисты, насаждает всюду одну национальность мусульманскую.
С этим варварским уставом явились Аравитяне и на Кавказ, и после долгих войн, описываемых мусульманскими хрониками с таким умилением, успели распространить и здесь Ислам и подавить развивавшиеся благодеяния Христианской религии, но не могли сообщить своего энтузиазма горским племенам и заразить их ядовитою ненавистью к неверным. Впрочем, к чести Аравитян скажем, что они и сами мало по малу образумились и смотрели на неверный мир не с таким презрением, как при первом прыжке из родных степей.
Свободное копирование
