Претория капитулировала через четыре дня. Длинные караваны буйволов одолели сотни миль, таща за собой девятидюймовые гаубицы — «коровы», как называли тогда эти пушки, предназначенные для обстрела крепостей, но они так и не понадобились. Однако мой въезд в бурскую столицу был впечатляющим. Ранним утром 5-го мы с герцогом Мальборо, выехавшим вместе со мной, нагнали голову пехотной колонны, уже достигшей городских окраин. Ничего не остерегаясь, мы, большая группа офицеров, подъехали к железнодорожному переезду, где встали возле закрытого шлагбаума. Перед нашими глазами медленно прочухал вслед за двумя локомотивами длиннющий состав, до отказа набитый вооруженными бурами, выставившими из окон свои винтовки. Мы ошеломленно глядели друг на друга с расстояния не больше трех ярдов. Один-единственный выстрел мог стать началом жуткого побоища, кровопролитного для обеих сторон. Хоть и жалко было упускать поезд, мы испытали неподдельное облегчение, когда мимо скользнул последний вагон.
После этого Мальборо и я помчались галопом в город. Мы знали, что содержавшихся в Образцовой школе пленных офицеров оттуда перевели, и спросили, как проехать туда, где, как мы надеялись, они пребывали теперь. Существовала опасность, что их вывезли из города, возможно, последним поездом. Но едва завернув за угол, мы увидели территорию тюрьмы — длинный железный барак, окруженный плотным кольцом проволочного ограждения. Взмахнув шляпой, я издал приветственный клич. На клич этот моментально отозвались изнутри. Все, что произошло потом, напоминало финал мелодрамы в театре «Адельфи». Нас было всего двое, а перед нами стояла бурская охрана с ружьями наизготовку. Мальборо, великолепный в пылании алых штабных петлиц, призвал коменданта немедленно сдаться, по счастью догадавшись пообещать ему расписку за сданное оружие. Заключенные хлынули во двор — кто в военной форме, кто в штатском, кто без шляпы, кто без кителя, но все в крайнем возбуждении. Караульные побросали винтовки, ворота распахнулись, и, пока последний из охранников (всего их насчитывалось пятьдесят два) стоял в замешательстве, не зная, что дальше делать, истомившиеся в заключении офицеры окружили их и разобрали оружие. У кого-то в руках появился «Юнион Джек». Герб Трансвааля был сорван, и под громкие крики восторга наших пленных товарищей над Преторией взвился первый британский флаг. Время: 8.47, 5 июня. Потрясающая картина!
Свободное копирование
