Один за другим к Смольному подкатывают автомобили. Одиночные пассажиры торопливо выскакивают с толстыми портфелями под мышкой и на ходу показывают пропуск часовым; они спешат подняться на второй этаж. Сегодня - важное заседание Совета Народных Комиссаров. При въезде в Смольный дежурят броневики и латышский полк. Охрана надежна, никаких "чужестранцев" не пропустят. Сегодня охрана о чем-то оживленно разговаривает, спорят между собой.
Ведь охрана раньше всех узнает о новостях. Спорят: можно ли допустить меньшевиков в правительство? Но прислушиваться и узнавать их заключение некогда. И так опоздал. Заседание уже началось, а тут еще не знаю, в какой комнате; вообще плохо знаю внутреннее расположение Смольного. Пропутаешься, и пока найдешь, где заседают, собрание может кончиться. Голос флота так и не будет принят во внимание.
Поднимаюсь на второй этаж. С трудом разыскиваю комнату заседания Совета Народных Комиссаров. Маленькая плохо освещенная комнатка едва вмещает всех народных комиссаров. Луначарский, за ним Зиновьев и некоторые другие горячо, с раздражением, доказывают невозможность удержать власть без меньшевиков, отстаивают необходимость создания коалиционного правительства.
- Гражданская война началась, льется народная кровь. Нужно сегодня же решить вопрос и начать переговоры с меньшевиками.
За столиком, в стороне, опершись на руки, сидит Владимир Ильич, спокойный, с иронической улыбкой.
- Ну, дальше, дальше! Все? Вы испугались революции? Вы боитесь, что не удержите ее? Рабочий и солдат ее начал, он ее и удержит. А я предпочитаю остаться с двадцатью стойкими рабочими и матросами, чем с тысячью мягкотелых интеллигентов.
Ленин неожиданно покидает комнату. На минуту воцаряется тишина. Недоумение пробегает по лицам. Затем вновь быстро завязывается спор между отдельными товарищами. Выхожу вслед за Лениным сообщить ему лично настроение флота...
Свободное копирование
