10 августа от "Петропавловска" и "Республики" на свидание ко мне прибыло несколько моряков. Встреча в необычной обстановке через решетки вызвала в них бурю негодования. Они готовы были тут же сломать эти решетки и упорно настаивали перед тюремным надзирателем открыть эти решетки и предоставить им возможность разговаривать со мной наедине. Изумленный надзиратель на требование моряков смиренно ответил: "Мы-люди подневольные. Начальство не разрешает". На что моряки ответили: "Мы сами разрешим. Скоро мы сорвем эти решетки своими пушками". Они передали вынесенные на кораблях ультимативные резолюции об освобождении арестованных за июльские события, весьма объемистую посылку, около 3-4 пудов, - сахар, белые галеты, консервы. Тут же сообщили о решении команд во что бы то ни стало добиться нашего освобождения, хотя бы пришлось применить силу оружия; о том, что корабли, выносившие резолюции доверия Временному правительству, образумились, гонят с митингов и не дают говорить меньшевикам и эсерам, не признают нынешний Центробалт, который не отражает мнения Балтфлота.
5 сентября небольшая группа освобожденных из "Крестов", дав подписку о "невыезде" из Петрограда, поспешила в Гельсингфорс, на Сенатскую площадь, где готовился новый поход на Бастилию Временного правительства и русской контрреволюции.
Свободное копирование
