Я, однако же, при сих смутных обстоятельствах благодаря бога доехал благополучно до Владимира 3-го числа октября, погода же продолжалась удивительно ясная и теплая; тут жили Валуевы, и я к ним пошел, от них узнал, что и батюшка тут, принужден был выехать из Ивановскова по приближению французов. Я ево нашол отчаянно больново. Подагра поднялась в желудок от дороги и волнения души, он безнадежен, увидился со мною с большим чувством, но уже говорил худо; противу ево квартеры жил граф Растопчин.
4-го числа поутру прислали за мною, я нашол, что батюшка приобщается святых тайн, и с большою верою исполнил сей священный долг. Я при сем был. Зашол я к г-фу Растопчину, которой сказал мне, что получил рескрипт от государя, чтоб мне быть при Московском ополчении. Я много с ним говорил о нещастном отступлении армии из Москвы. Читал он мне весьма колкое ево письмо князю Кутузову об грабительствах, чинимых армиею по селениям и прч. Видимо, они злодействуют взаимно и вредят. Обедал я у Валуева, которой приметно опустился от горести потери Москвы. Тут в городе московской губернатор Обресков, вся полицыя и чиновники все из Москвы. Я был с Валуевым у губернатора. Авдей Николаевич Су-понев сосед мне по деревни Углицкой, жена его Марья Петр., бывшая Неклюдова, я с ним ознакомился и для батюшке остался еще и 5-го числа был у князя Мих. Петр. Волконскова, которой сказывал мне, что его человек пришол из Москвы и сказывал, что мой дом цел и в нем живут французы и чуть делаются разводы.
Пронесся приятной слух, будто неприятель вышел из Москвы и Москва занята нашими, но достоверного известия о сем никто не имеет. Сколько я ни желал узнать о князе Андрее Сергеевиче и всей семьи Волконских, но никто не мог мне дать знать о сем. Во Владимире платил я за квартеру 5 р. в день, овес по 80 к., а сено по 70 к. пуд, за людей по 50 к. в день за пищу. Слышно, что у неприятеля в работе Лопухин Степ. Абрамович, Приклонской и Волконской князь Петр Алексеевич и еще некоторые ими захвачены в Москве, а Булгаков чудестно отделался от французов, встретясь с их колонною на Устре у Стретинке. Рас-топчин всегда мне говорил худо о Кутузове, а живет здесь, по-видимому, под предлогом здоровия. Сказывают, что французы поспешно отовсюду потянулись в Москву. Полагают, было сражение по Петербургской дороге у Венцельроде. Еще подтверждают, что дом мой цел, в нем живут колодники и арестанты. Батюшке нет лутче, даже забывается и худо говорит, а подагра в желутке, по словам доктора, и надежды мало. Видился я с Беренсом и 6-го оставил ему бумагу, коею поручил свой дом и Волконских ему, когда французы выступят из Москвы. Поехал поутру к батюшке, нашол его без памяти, но, кажется, меня узнал и уже едва мог выговаривать. Прочли при мне ему отходную, и в исходе одиннатцати часов утра он скончался на 69-м году от рождения.
И так привел меня бог приехать сюда во Владимер, чтобы быть свидетелем ево кончины, а 7-го отпевали и похоронили тело на кладбище при церкви святого Володимера, противу самого алтаря, за надгробным камнем, тут бывшим. Был на похоронах князь Мих. Петр. Волконской, Валуев, Сабуров с братом и Моложенинов. Вечеру я получил от Растопчина копию с указу к нему от 27 августа о употреблении меня при Московской силе на службу. Барклай-де-Толли приехал из армии во Владимер и, говорят, проездом. Я, оконча печальную церемонию, собрался ехать в Иловну. Покойного батюшке камердинер вольной Иван пожелал ко мне служить, то я обещал ему в год 150 р., платье и пищу. На днях неприятель приближался к Покрову, но вдруг, брося все, побежали все к Москве. Слышно, что идущий к ним сикурс разбит и что они в крайности, даже их генералы едят ворон, что мне сказывал вышедшей из Москвы. Армия наша стоит на том же месте, у Нарышкиной в деревне по Калужской дороге, и много послано отрядов к Смоленской дороге, в том числе Платов, чтоб не допускать ничево к неприятелю. Французы, говорят, предлагали даже трактовать о мире за Неменем, но на сие не согласились.
Свободное копирование
