После маневров дивизия возвратилась в Орел, я же вскоре вернулся в Москву, в родной полк, где мне предстояло принять в командование роту.
Особых перемен в полку за мое пребывание в академии не произошло. Так же жили и мои друзья — Воронов и Сухопаров. Они тепло приветствовали меня и от души поздравили с штабс-капитанским чином. Им без академического образования предстояло получить его только лет через 10–12. Таков был обычный срок для получения роты, без которой этот чин не давался. Идти же в академию оба упорно отказывались.
В нашей семье я также особых перемен не обнаружил. Мать моя с братьями и сестрами по-прежнему жили в нашем потихоньку разваливавшемся домике.
Дядюшка А. Д. Алентьев в связи с моим возвращением вновь воспылал намерением женить меня.
Однажды он сказал: «Приходи завтра к нам, я покажу тебе хорошенького черненького жучка!»
Из любопытства я пришел и увидел Жучка, который действительно мне очень понравился. Вместе со своей кузиной я отправился его провожать; мы были приглашены зайти; остались обедать. Через неделю эта программа была повторена; я просидел до вечера. Вечером Жучок (она же Наденька Соколова, девушка редкой души, как ее рекомендовали Алентьевы) должен был пойти по делу к своей тетке в Благовещенский переулок. Я вызвался его проводить. Мы долго сидели на лавочке у Патриарших прудов, а на возвратном пути я сделал предложение, которое и было принято. Узнав про это, Алентьев воскликнул: «Вот это по-нашему — по-казацки! Чего там канитель-то разводить!»
Когда меня упрекали в недостаточно обдуманном, даже опрометчивом решении такого важного вопроса, я, чтобы отделаться, ссылался на Сократа. Великий философ сказал своему ученику, обратившемуся к нему за советом, жениться или нет. «Женишься ли ты или нет, — верно лишь то, что будешь раскаиваться в том, что сделал». Вопреки Сократу, я никогда не имел повода раскаиваться в этом своем поступке. Моя невеста сочла нужным сказать в ответ на мое предложение, что средствами не располагает и вся родительская помощь, на которую она может рассчитывать, это от 50 до 100 рублей в месяц, в зависимости от заработка отца. Отец ее был мастер-деревообделочник, имевший свою небольшую мастерскую. Я заверил ее, что если ее не пугают материальные трудности, то меня они тоже не страшат.
Не могу не упомянуть об одном удивительном совпадении: когда мы с Наденькой заходили на минутку к ее тетушке в Благовещенский переулок, то там ко мне, оставшемуся в передней, вдруг высыпал целый выводок белоголовых ребятишек. С ними была девочка лет десяти, поразившая меня белизной своих мягких льняных волос. Можно ли было предположить тогда, что этой «льняной» девочке суждено было через много лет стать моей второй женой…
Свободное копирование
