* * *
Минусинский окружный исправник стал моим врагом. Мне приходилось остерегаться, чтобы не сделать какого-либо промаха, не нарушить какую-нибудь из 40 статей "Положения о надзоре" и "не уклоняться от занятий по лености, дурному поведению и привычке к праздности" (ст. 37.).
О бесчисленных мелких полицейских придирках и о неизбежно следовавших за каждой моих жалобах губернатору не стану говорить. Передам только один случай.
Для удобства надзора за административно высланными существовали в Минусинске два надзирателя. Одного звали "Люстрин", а другого "Гусар", потому что в отставке он носил гусарскую форму. Каждый день они посещали наши квартиры, с целью узнать, все ли ссыльные на лицо. Приходили они под различными предлогами, и чаще всего осведомлялись от имени исправника о нашем здоровье.
Однажды, когда я был у своего заболевшего товарища, В. И. Перова, к окну его комнаты подошел "Гусар".
-- Исправник приказал спросить, как ваше здоровье?
-- Скажи исправнику,-- ответил Перов,-- что у меня плеврит.
Через некоторое время "Гусар" явился снова.
-- Исправник просит, чтобы г. Плевритов пожаловали к нему в канцелярию.
-- Скажите ему,-- шепнул я Перову из другой комнаты,-- что Плеврит у доктора Мартынова.
Вскоре "Гусар" навестил и меня.
-- Исправник приказал, чтобы г. Плевритов, что приехал к г. Перову, сейчас же пришел в канцелярию.
-- Какой Плевритов? Никакого Плевритова у меня нет... Был когда-то Плеврит, да его дворник Аким увез в Шишовку. Так и передай исправнику.
На другой день я получил повестку явиться в полицию.
Не знаю, случайно ли или из предположения, что разыграется важное дело,-- в Полицейском Управлении на этот раз с исправником за одним столом заседали жандармский ротмистр Иванов, стряпчий и помощник исправника.
Допрос открыл исправник в торжественном тоне:
-- Г. Мартынов, не угодно ли вам ответить, где находится приехавший в г. Минусинск Плевритов, бывший у Перова и отправившийся от него к вам?
-- "Плеврит", а не "Плевритов",-- ответил я,-- у меня, действительно, был. Но это было давно. Где он теперь, я не знаю: я приказал тогда бывшему у нас дворнику Акиму... не помню теперь его фамилии... отвезти его куда-нибудь подальше.
-- Эй!-- загремел исправник, кто там!..-- Доставить сюда Акима Шешулина!
Отворилась дверь, и, под конвоем двух сибирских казаков, явился наш бывший дворник, испуганный, дрожавший, чуть не в слезах.
-- Ты отвозил от доктора Мартынова Плеврита?.. Куда ты его отвез?.. Говори правду, не то...
-- Да что вы, Сергей Васильевич,-- взмолился несчастный Аким,-- за что вы на меня напраслину взводите?... Никакого Плеврита не видал я никогда...
-- Как не видал? Да ведь я тебе же сказал, отвези его куда-нибудь или утопи.
-- Ах, это Лавитку!.. Как же! Он и сейчас у нас по деревне бегает!.. Хорошая вышла собака!
У меня собака по прозвищу "Плеврит", Аким же перекрестил ее в "Лавитку". Отсюда и вышло все недоразумение...
* * *
Не только рассказанный случай с собакой, но и вся история с преданием меня суду за спасение человека от смерти могла бы показаться просто сочиненным анекдотом, если бы не были живы до сих пор многие из тех, на чьих глазах анекдот этот происходил, и если бы следы его не были запечатлены на память и поучение будущим поколениям в официальных документах архива Минусинского суда.
Конечно, можно удивляться или можно негодовать на невежество и узость полицейских чиновников, можно и возмущаться, что участь людей зависит от произвола таких лиц, но где же было взять других в те отдаленные времена?..
И в наше время, говорят, лучших исправников и надзирателей трудно найти...
Свободное копирование
