Заезжаю в третью хлебопекарню (№ 8о) и застаю там полную идиллию. Команда вся в сборе. Казарма сияет чистотой. Нары прибраны. Руки начисто вымыты, ногти острижены, на людях чистое белье. Заведующий - прапорщик из уездных адвокатов, - игнорируя моё появление, продолжает о чем-то беседовать с солдатами:
- А у тебя что, Курдюмов?
Встаёт плечистый рослый солдат и молча переминается с ноги на ногу.
- Ну, говори! Тебе о чем из дому пишут? - настойчиво допытывается заведующий.
- От отца письмо, ваше в-ие!.. Просил у меня сосед сто рублей. Я ему сказал:
«Давай сделаем вексель». «На что нам вексель? - говорит. - У нас Бог вексель. Я не откажусь». Ну, он мужик очень капитальный. Я и поверил. А теперь отец обижается, не при чем жить. У нас на трёх братьев - пять десятин.
- Что же сосед не отдаёт сто рублей? - интересуется заведующий.
- Так точно. Отказывается.
- А свидетели есть у тебя?
- Есть.
- Ну, так пиши ему, что в суд подашь. - А у тебя, Меринов, какая беда? - обращается к другому солдату заведующий.
Меринов - солидный черноглазый мужик с чёрной окладистой бородой. Он долго собирается с мыслями и наконец заявляет:
- Жена от меня ушла, с другим живёт. А при мне шестой год другая баба. Невенчанная. Обижается, способия не дают.
- А законная жена получает?
- Так точно. Законной способие отпускается, а моей-то бабе обидно.
- Не знаю, что посоветовать, - задумывается заведующий. - Разве, написать кому на деревню, чтобы старики по совести рассудили и отобрали пособие для настоящей жены.
- Что это у вас за судилище происходит? - обращаюсь я к заведующему.
- Да так, знаете... Сам я адвокат по профессии... Ну, вот юридические советы даю..
Все - польза будет... Не угодно ли закусить с дороги?
Адвокат исчезает, и казарма наполняется насмешливым гулом:
- Ох-хо-хо-о!.. Ни пеньев, ни кореньев.
- Всем потрафил.
- Гребцы по местам, весла по бортам, все в полной исправности...
- Он ещё с вечера учуял, что из дивизии доктор едет. Всю ночь скоблили и парились.
- А что он за человек? - спрашиваю я.
- Худого не скажешь. Только за себя не ответчик он.
- Прямо сказать: загульный человек. И сам не знает, чего язык брякает.
- С утра, как встамши, - сейчас руку в шинель, и нету его: с обозными водку щёлкает.
- О чем это он вас расспрашивал?
- Это в ем спирт мутит. Не его выдумка - спиртова. Письма, вишь, наши к нему допрежь попадают. Он про се да про это ухватит, а потом требует, в башке мужицкой копается.
- Пакостей никаких не делает?
- Не, грех клепать. Он во хмелю худого не помнит; только и трезвый он ни к чему. Я, грит, все по закону. А какая в ем польза? Сапоги свои, рубашка своя, полотенце своё, одна вошь казённая... Вот те и законник.
Свободное копирование
