Некоторое время лежим молча. В вагоне темнеет. Холодно. Кто-то опять начинает говорить:
- Пройдоха этот Мезин! Слышали? В ремонтной комиссии состоит. По пять тысяч лошадей в год пропускает. Этакий плут! Это вы считайте только по пять рублей на лошадь, и то двадцать пять тысяч рублей в год. Богатейший, должно быть, человек. Выйдет после войны в отставку - сразу большое имение купит. А теперь ходит в рваном пальто и очки всем втирает. Рассказывает, что во время мобилизации в первый раз большие деньги увидел и на радостях погребец себе купил.
Знаем мы таких!
- Взятки, что ли, берет? - любопытствует чей-то голос.
- Зачем взятки? Он в ремонтной комиссии состоит! Приведут ему лошадей, продержит их лишние сутки - вот и вскочило за прокорм. А кормит он, нет ли - это уж его дело. Только в кармане, смотришь, лишняя сотня и завелась ...
Мимо Радома проехали не останавливаясь. В Кельцах тревожно. Часто и гулко бухают тяжёлые орудия. Под Хенципами, верстах в двадцати от Келец, идёт жестокий бой. Но улицы переполнены публикой. День ясный и солнечный. И все ждут появления немецких аэропланов. Два дня тому назад аэропланы сбросили более десяти бомб, не причинивших, однако, никакого вреда.
Днём часа в три над городом показался аэроплан и сбросил над казармами пачку прокламаций. Через полчаса мы проходили мимо казарм. Стоял взвод солдат с ружьями наготове. Но аэроплан летал высоко и, плавно кружась над Кельцами, снова бросил прокламации.
С трудом добыли восемь фурманок у уездного начальника. Три фурманки захватили на большой дороге.
Завтра отправляемся походным порядком в Галицию, где сейчас находится наша бригада.
Свободное копирование
