На фото: Курсы повышения квалификации руководителей и специалистов совхозов и колхозов Ленинградской области в Ленинградском сельскохозяйственном институте, 1965-1966
В 1967 году удалось отказаться от предложенного мне поста директора совхоза, но уже не смог уклониться от альтернативного предложения и приступил к обязанностям главного ветеринарного врача совхоза «Терпилицы» Волосовского района, где было кладбище русских воинов, погибших в битве под Нарвой.
В стаде совхоза «Терпилицы», как и во всех хозяйствах молочного направления, преобладал силосно-концентратный тип кормления. Из-за дефицита сахара в рационе жвачных животных у них нарушалось пищеварение, диагностировали ацидоз, кетоз. При забое скота отмечали патологические изменения внутренних органов, а областная ветлаборатория гистологически подтверждала хронические болезни печени, почек, сердца у маточного поголовья и новорождённых телят. Прощупыванием можно было установить рассасывание хвостовых позвонков. Нередко требовалось родовспоможение, особенно первотёлкам, отмечались послеродовые осложнения, рост яловости и снижение молочной продуктивности по стаду, а телята молозивного периода погибали от диспепсии. Как результат – падала трудовая дисциплина, кадры не задерживались на рабочих местах.
Прежде всего требовалось перестроить психологию руководителей хозяйства и скотоводов. Проведя соответствующую разъяснительную работу, срочно ввёл диспансеризацию, поставил чёткие цели перед ветеринарными фельдшерами, зоотехниками, бригадирами.
Один из специалистов, которого травили из-за склонности к спиртному, собирался уволиться. С моим приходом, почувствовав «свежую струю», он изменил своё решение и был готов круглосуточно трудиться на результат – сохранение репродуктивных и продуктивных функций скота. Но вскоре этот человек, Анатолий Стреляев, работавший на фермах отделения Кальмус, вновь попал под огонь чиновничьей критики – на этот раз за «избыточную» прозеринопрофилактику послеотёльных осложнений. Ретивые столоначальники не собирались серьёзно анализировать ситуацию, они были просто не готовы к этому. Ключевыми оборотами в приказе по управлению были: «Подход к организации лечебной работы является чисто механическим и абсолютно не врачебным… По существующим рекомендациям после двух суток послед необходимо отделять рукой… Идут вразрез (принятые нами меры – авт.) с существующими рекомендациями и являются ничем иным, как неузаконенным, т.е. проводившимся без разрешения вышестоящих ветеринарных органов, опытничеством …». Кабинетчики, вероятно, не читали ветеринарное законодательство, не говоря уже о моих статьях в журналах «Ветеринария» и «Животноводство» за 1964 год.
Что было делать? Мы крепко зажмурили глаза (ничего другого не оставалось) и… после «чрезмерного» держания коров «на игле» неожиданно получили по отделению Кальмус в 1968 году по 96,3 телёнка на сто голов! Извинений сверху, конечныо же, не последовало. Зато почёт был оказан технику – за впрыскивание семени быка в организм животного, подготовленный к зачатию ветеринарным специалистом! Этот факт ещё раз подтвердил необходимость объединения техника по искусственному осеменению и ветврача в одно профессиональное целое – специалиста по воспроизводству.
Какие же ещё последствия имели «порча» терпилицких коров прозерином, злоупотребление «не врачебным», «неузаконенным» «опытничеством»? За 1967 – 1968 годы удалось сократить выбраковку до 9,4 % и 10 %, сохранить продуктивность в пределах 3800 килограммов молока на одну рогатую голову и начать продавать племенных тёлок на Украину.
А затем свои плоды стало приносить исполнение процитированного выше приказа: за 1970 год получили 84,5 телёнка на сто коров и надоили по 3521 килограмму молока на каждую бурёнку. На следующий год и того хлеще: выбраковали 21 % коров и надоили по 3254 килограмма на голову…
Свободное копирование
