Первая возможность по-настоящему самостоятельной работы представилась мне через три года после получения диплома – с переводом из Копорья в Ропшу Ломоносовского района Ленинградской области. Ропша известна прежде всего тем, что именно здесь при так и не выясненных до конца обстоятельствах погиб царь Пётр III (впоследствии императрица Екатерина II пожаловала Ропшу своему фавориту Григорию Орлову). А ещё тут в конце XVIII века была построена первая в России бумажная фабрика; протекает речка Стрелка, питающая фонтаны Петергофа; установлены памятная стела коню Петра I, раненному под Нарвой, и танк, участвовавший в прорыве блокады Ленинграда; занимается селекцией ценных пород рыб центральная станция ГОСНИОРХА. Ну, а в те времена, когда я впервые ступил на эту землю с богатейшей историей, тут обретался колхоз имени В. И. Ленина. В бывшем доме священника размещался ветеринарный участок, здесь же находилась и квартира врача.
В пору моего профессионального становления общественное мнение не причисляло ветеринарного врача к интеллигенции. «Коровий доктор» носил статус «прочего специалиста», был своего рода «боксёрской грушей» для отработки частых ударов бездумья, безразличия, безответственности, безграмотности и бесхозяйственности, в немалой степени свойственных колхозно-совхозному животноводству. Политическая трескотня, прожектёрство, обезличивание труда специалистов-животноводов, постоянные реорганизации и смены вывесок мешали работать. Так, после объединения сельхозартелей в колхоз имени В. И. Ленина, последний быстро скатился в число отстающих. Ветработники бюджетной организации были обязаны безвозмездно отвечать за состояние животноводства в этом хозяйстве и в совхозе «Плодоягодный».
Немногочисленная интеллигенция при любой возможности убегала в город, а если возможности не было – спивалась. Актуальнейший вопрос впервые прозвучал в незатейливой песенке того времени: «Почему перевелись в селе специалисты? ».
Позволю себе с высоты своего сегодняшнего опыта дать ответы хотя бы на некоторые «почему?» 55-летней давности.
В результате внедрения силосно-соломенных, силосно-концентратных и силосных рационов, не сбалансированных по сахару и белку, у скота нарушалось пищеварение, развивался ацидоз, происходило самоотравление, имели место патологические изменения внутренних и эндокринных органов у коров и плодов. Внешне это проявлялось заглатыванием камушков, кирпичной крошки, костей, резины, металлических и других инородных предметов, а также родовой и послеродовой патологией, диспепсией новорождённых телят. Из-за бесплодия маточного поголовья снижалась молочная продуктивность, а процент выбраковки коров наоборот перекрывал все допустимые пределы. Молочная продуктивность и продолжительность племенного использования животных на фермах была в полтора-два раза ниже, чем у скота на личных подворьях.
Перевод с двукратного поения из открытых водоёмов (сочетавшегося с физической активностью) на автопоение в стойловый период усугубляло патологическое состояние дойного стада и нетелей. Отсутствие укрытий от солнца в летние месяцы, поение тёплой водой вызывали у животных перегрев, стрессы, сопровождающиеся не только снижением молочной продуктивности, нарушением репродуктивных функций, но даже рассасыванием эмбрионов. Усугублялось положение на фермах слабой мотивацией скотоводов и специалистов, работающих на скромных окладах и низких расценках за полученное молоко и обслуживаемое поголовье, не заинтересованных в увеличении племенного и продуктивного долголетия коров. Некоторые фермы напоминали лазареты с детским, «гинекологическим», хирургическим и инфекционным отделениями, державшимися на вакцинах, фармакологических и других оздоровительных средствах. Кольцевание быков, кастрация жеребцов, лечение болезней копыт у взрослых животных, диагностические и лечебные процедуры были, при явном недостатке мужских рук, сродни каскадёрским трюкам. Резиновые сапоги почти круглый год, безрукавка, тёмный халат, передник, нарукавники и наплечники, отсутствие разовых и длинных резиновых перчаток при ректальных исследованиях коров, тёлок и кобыл, непроходящий навозно-силосный «аромат», источаемый волосами и одеждой, квартира рядом с «офисом» и круглосуточная трудовая вахта – вот штрихи, красноречиво дополняющие романтику будней сельского ветеринарного врача. Неудивительно, что ленинградская молодёжь, зная всё это, не стремилась приобрести специальность колхозно-совхозного «коровала».
Свободное копирование
