5 мая на бурном собрании комсомольского актива было принято решение: начать работы по строительству 8-го утром. Постановили: каждому комсомольцу отработать на стройке не менее 40 часов. Комсоргам цехов и производств предложили создать строительные бригады.
В ту же ночь местное радио известило всех о патриотическом почине комсомольцев.
В цехах с волнением ждали первого субботника. В обеденные перерывы и после работы главной темой разговоров было строительство.
Строители тем временем облюбовали площадку для цеха. Площадка оказалась заваленной металлической стружкой. Стружка накапливалась годами и образовала высокие холмы. Убрать ее было нелегко, а другой удобной площадки не находилось.
Агапов, продумав весь вечер, с утра принялся за новую работу. Для уборки стружки по его указанию в кузнице срочно изготовили длинные железные прутья с загнутыми, крючкообразными концами и кольцами на других концах. Одновременно с этим столярка починила имеющиеся лопаты и изготовила множество носилок. Инструменты за ночь были развезены по базам вокруг стройплощадки.
В ту же ночь на холме у площадки вырос дощатый помост, который художники оформили наподобие эстрады. Монтеры установили микрофон. По соседству раскинули палатку, к ней протянули телефонные провода и привесили дощечку «Штаб строительства».
8 мая ровно в семь часов утра под звуки оркестра ночная смена молодежи вышла из цехов и организованно двинулась к месту работ.
На помосте стояли директор, уполномоченный ГКО, секретарь комсомола, Агапов и члены штаба стройки.
Когда колонна подошла к помосту, десятки репродукторов крикнули в один голос:
«Боевой привет комсомольцам магазинного производства, первыми пришедшим на субботник!»
И тысячи голосов ответили: «Ура!»
- Привет славным пушкарям, явившимся на военную стройку вторыми!
И снова мощное «ура» потрясло воздух. Рявкнули трубы, и толпа молодежи начала полукольцом охватывать возвышение с помостом.
Минин радостно шепнул Агапову:
- Думали восемьсот, а уже за две тысячи перевалило.
Краткий митинг прошел по-фронтовому, и по-фронтовому прозвучала команда:
- Бригадирам раздать инструмент!
- За работу! Да здравствует Ленинский комсомол!
Снова громовое «ура» слилось с оркестром, и через минуту сотни железных крючьев вонзились в хрустящую стружку.
Слежавшаяся с годами стружка поддавалась плохо. Железные прутья застревали в ней, как гребень в густых волосах. Но лихо играл оркестр, звонко заливалась гармошка. С возрастающим азартом рвали комсомольцы стальные кольца. А стружка пружинилась, упиралась, в кровь царапала руки и ноги.
Медленно грузились носилки и еще медленней платформы. Многие из работающих видели бесцельность единоборства человека с металлом. Но молодость не хотела отступать.
А в это время в штабе искали новый метод уборки стружки. Из десятков предложений было принято одно - поджечь. Промасленная стружка должна была сгореть или обуглиться. Но на пути к осуществлению этого простого предложения были большие препятствия.
Прежде всего протестовала пожарная команда. По соседству находился склад боеприпасов. К пожарникам присоединилась ПВО - горение стружки могло затянуться до ночи и демаскировать завод.
Однако огонь был единственной силой, способной уничтожить стружку, и его решили применить.
Стружку подожгли на рассвете с подветренной стороны. Перед складом боеприпасов пожарные образовали водяную завесу. Стружка горела весь день могучим пламенем, но к вечеру, как бы предвидя прилет немецких разведчиков, пламя утихло, ушло вглубь и там клокотало еще три дня. Оно переплавило стружку в огромные шлаковые глыбы весом по нескольку тонн.
Нечего было и думать убрать их вручную. И в штабе придумали механизацию. К стальной стреле передвижного крана укрепили на тросах большую чугунную болванку. Ее поднимали и опускали. Болванка дробила шлаковые глыбы на мелкие куски, и комсомольцы тут же грузили их на платформы.
Свободное копирование
