На второй день нового 1920 года корабль пришел в унылый порт Мурманск. Моя тетя Маргуня и ее муж, подполковник Дилакаторский, командующий Мурманским военным гарнизоном, пришли на судно. Счастливые, встречались вновь друзья и родственники. Веяло оптимизмом. Повсюду слышалось русское приветствие: «С Новым годом, с новым счастьем!». За Дилакаторскими на борт поднялась группа казаков. Один из них пошел вприсядку по палубе, выкидывая ноги и двигаясь по кругу под аккомпанемент дружных хлопков.
Все идет хорошо, уверяли нас. Белая армия подходит к крепости Кронштадт под Петроградом. Победа — вопрос нескольких дней. Через два дня мы подходили к месту назначения, пробиваясь сквозь льды замерзшего Белого моря. Все, кто путешествовал в те годы на ледоколе, вероятно, помнят, каким трудным, медленным было продвижение. Корабль упрямо идет вперед, взламывая лед, затем отходит назад для разгона и снова движется вперед. Огромная масса льда, поднимающаяся по обе стороны, угрожая поглотить корабль, опадает, покрывая палубу сверкающим дождем ледяных осколков. Шум стоит оглушительный. За нами длинной темной полосой тянется пробитый во льду узкий канал, исчезая вдали, там, где сливаются небо и Белое море и пропадает разделяющая их черта.
Вечером, когда я стояла на палубе, наблюдая за волшебным северным сиянием, кто-то из команды указал мне на белого медведя, бредущего среди льдов. Поглощенный своим делом, он не очень-то обращал внимание на наш корабль.
Свободное копирование
