В июле 1938 года я был призван на курсы усовершенствования командного состава запаса. Сокращённо они назывались КУКС. Размещались эти курсы на станции Хлебниково, что примерно в часе езды на пригородном поезде от Савёловского вокзала. На эти курсы были призваны не только командиры запаса из Москвы, но и из других городов. Жили мы в палатках по четыре человека. Москвичи пользовались некоторой привилегией по отношению к командирам из других городов. Им разрешалось после занятий ездить в Москву, но с непременным условием – обязательно вернуться к отбою.
Учёба на этих курсах ничем особенным не отличалась. Запомнился случай, когда круто замешанное враньё спасло меня в критическую минуту.
Дело было вот как. В палатке, в которой я жил, жил ещё один москвич, с которым мы вместе ездили в Москву. Как-то раз мы оба опоздали к отбою, естественно по разным причинам, а вернувшись, нарвались на майора, начальника КУКС. Он спросил наши фамилии и потребовал доложить о причине опоздания. Я быстро сообразил, что только фантастическое враньё может спасти меня от взыскания и стал докладывать, что в опоздании я не виноват вовсе, а целиком и полностью виновата моя бабушка.
- А нельзя ли конкретней? – потребовал майор.
- Можно и конкретней, - ответил я и доложил следующее, - я пришёл к своей бабушке, чтобы поздравить её с днём рождения. Ей стукнуло семьдесят пять. В молодости она была балериной. Вот она и решила тряхнуть костями и сбацать кадриль с церемонией, а кавалером, естественно, выбрала меня. Кончилось это тем, что у меня на правой ноге стёрлась подмётка и теперь мне больно ходить по колючей проволоке.
Майор внимательно выслушал меня и спросил:
- Товарищ курсант, а вы сами-то понимаете, что говорите?
- Нет, - ответил я, - а вы?
- Ну, с вами всё ясно, - сказал майор и махнул рукой в сторону палатки, - проходите!
- Ну, а вы, - спросил майор моего соседа по палатке, - чем вы можете объяснить свой опоздание?
Сосед не промолвил ни слова. Немного помолчав, майор сказал:
- Объявляю вам выговор с занесением в личное дело. В графе, за что наложено взыскание, будет записано – за дурость, ибо только круглый дурак не может толково соврать, чтобы избежать взыскания.
А ещё был такой случай, подтвердивший правило, что находчивость – дело великое. Однажды утром, возвращаясь из самоволки, у входа на курсы я столкнулся с начальником курсов. Увидев такое явное нарушение дисциплины, начальник курсов рассвирепел, и видимо не найдя нужных бранных слов, вдруг спросил:
- Товарищ курсант, почему вы не бриты? – Тут я заметил, что и сам начальник курсов не достаточно выбрит. Вытянувшись по стойке «смирно», я чётко ответил:
- По той же самой причине, что и Вы, товарищ майор!
Начальник внимательно посмотрел на меня и сказал:
- За самоволку объявляю Вам выговор, а за находчивость выговор снимаю и объявляю благодарность!
Справедливый мужик был этот начальник курсов, ценил находчивость.
По окончании занятий на курсах мне было присвоено первое офицерское звание – лейтенант.
Свободное копирование
