Всю жизнь несчастья гнали меня на вокзал, это верно. Но ведь, с другой стороны, именно здесь, в этих местах, я всегда и спасался от несчастий! И может быть, поэтому столь ощутимо западают мне в душу гудки поездов - тревожат меня и томят? В них я всю жизнь угадываю не только голос беды, но еще и зов несвершившегося, дальний оклик надежды…
Ты всегда выручал меня, - подумал я, озирая шумный вокзал, - неужто ты и теперь не поможешь мне, дружище? Я подумал так - и вдруг увидел невдалеке щуплую гогину фигурку.
Гога был не один. Рядом с ним стоял незнакомый мне парень, плечистый, рослый, в распахнутой телогрейке и меховой, сбитой на ухо, шапке.
Они о чем-то беседовали, смеясь. Затем парень достал из кармана папиросную пачку - ощупал ее, досадливо скомкал и выбросил. Тогда Гога повернулся, указывая пальцем на табачный киоск. И в это мгновение наши взгляды встретились.
- Эй, Чума, - закричал он, - ты что здесь делаешь? Вот, легок на помине!
И он поспешил ко мне, семеня и подмигивая, таща собеседника за рукав.
- Мы как раз о тебе толковали! - зачастил Гога, - я ему рассказывал про твои делишки. Он ведь тоже завязавший, отошедший от кодлы. Такой же «бывший», как и ты… Да вы познакомьтесь.
Пожимая мне руку, парень сказал - сиповатым, застуженным баском:
- Иван Туманов. Рад увидеться! Я о тебе давно слышал - еще у хозяина… Как же, как же! Рад!
- Ты что, тоже с пятьсот третьей стройки? - спросил я.
- Оттуда, - кивнул Иван. - Курейку знаешь?
- Еще бы не знать, - усмехнулся я, - памятные места. Я там на штрафняке был.
- Да ну? - отозвался он, - значит, мы по соседству чалились. Штрафняк на сороковой версте стоял, а наш лесозавод - пониже, у самого устья. Н-да. Вот как… Землячки, стало быть. И когда ж ты, земеля, там был?
- В пятьдесят первом году.
- А я как раз в тот год, осенью, на свободу вышел.
- Ну, сейчас что делаешь?
- Тружусь, - улыбнулся Иван, - а что мне еще остается? Коль уж завязал, значит - кончики. Надо вкалывать!
Улыбка у него была простецкая, открытая - до ушей. И весь он выглядел на зависть крепким и ладным, и по лицу его, по всему его облику, заметно было, что он не ропщет на судьбу и вполне доволен своей участью.
Я спросил, с интересом разглядывая этого парня:
- Где же ты теперь вкалываешь?
- В экспедиции… Производим археологические раскопки древних городищ… В общем, экспедиция эта - от академии наук, понимаешь? Ученых всяких навалом. Ну, а я при них состою в работягах. Старшим - куда пошлют.
- И нравится?
- А конечно! Заработки приличные. И работенка тоже подходящая. Как я человек простой… Всю жизнь в лагерях жидкие щи хлебал, ломом подпоясывался… Мне не привыкать. Да ведь и образование мое - сам понимаешь. Неполное начальное. Это ты один такой у нас - и грамотный, и талант имеешь. Твое дело ка-а-анешно, особое!
- Он вообще, везучий, - поддакнул Гога.
- Везучий, - убежденно сказал Иван, - ясное дело!
- Да какой я везучий, - уныло махнул я рукой, - где оно, это везенье? В чем? Наоборот.
- Ну, как же! - ответил Иван, - мне Гога рассказывал, все уши прожужжал… Зашел в Союз Писателей, рванул там валюту - и в кабак. Чем не жизнь?! - Он прищурился. - Скоро, небось, в большие люди выйдешь, с нами и знаться не захочешь.
- Эх, да все это, ребята, не так, - проговорил я, запинаясь, - вранье это все… Говоря по совести, дела мои дрянь.
И внезапно - внезапно для себя самого - я откровенно, без прикрас, рассказал ребятам обо всем, что со мною нынче случилось. Передал им разговор с Сартаковым. И сообщил подробности последней нашей встречи с Рашпилем на воровской малине. Мне трудно было говорить. Но я устал и отчаялся, и гордыня моя на морозе ослабла. Да и какой был смысл теперь кривляться и что-то утаивать?
Ребята слушали меня молча, изумленно. Затем Иван сказал, крякнув и поджимая губы:
- Вот, значит, как! Ай-яй. Что ж, перекурим это дело - обдумаем… Ты - погоди!
Он отошел за папиросами. Я повернулся к Гоге - пристально глянул ему в глаза. Мне казалось, что Гога будет насмехаться, иронизовать надо мною. И ждал этого - с каким - то даже вызовом. Но нет; вид у него был не насмешливый, а скорее, грустный.
- Сколько же у тебя наличных? - спросил он тихо.
- Мало, брат, - пробормотал я, - пара копеек всего. Эх, да что…
- Ну, так держи! - Он торопливыми пальцами расстегнул тужурку. - Я кое - чего подшиб, подработал. Не знаю, то ли, наконец, фарту набрался, то ли рука начала привыкать, но нынешний вечер был удачным. Мы с Ноздрей, часа два назад, приличного фрайера накололи. Жирный достался сазан, наваристый… Грошей правда, оказалось не густо, но зато среди багажа попался чемоданчик - небольшой такой, плоскинький уголок, - с чем, как ты думаешь? С серебром! Всякие там ложечки, вилочки, то да се…
Сообщая все это обычной, бойкой своей скороговорочкой, Гога - одновременно - рылся в карманах пиджака, вытаскивал мятые бумажки, разглаживал их в ладонях.
- Вот, держи! - Он сунул деньги мне в руку. - Долг платежом красен… Тут три сотни. Мало, конечно, смех, но - на первый случай.
- А кстати, - спросил я, пряча бумажки, - где сейчас Ноздря?
- Отвалил, - сказал Гога, - поволокся к фарцовщикам - искать покупателя.
- Послушай-ка… - Я запнулся на миг. - Ты Ноздре не говори. Не стоит… ладно?
- О чем это ты? - сказал Гога. И потом: - Ах, вот что… вообще-то, ты прав, пожалуй. Трепаться - зачем?
И он мигнул, понимающе.
Вернулся Иван. Вскрыл пачку «Беломор-канала». Щелкнул ногтем по донышку; выскочили три папироски. Одну он сейчас же ухватил зубом, зажал в углу рта. Две других предложил нам. Мы задымили. И погодя, Иван сказал, задумчиво покусывая папиросный мундштук:
- Н-да. Положение твое действительно тухлое. Но что-то делать надо, так оставлять нельзя. Пропадешь. Скажи-ка… - Он опустил на плечо мне тяжелую свою лапу. - Только честно, браток: хочешь со мной - в экспедицию?
- Хочу, - ответил я радостно. - Мне теперь все равно куда, лишь бы была работа.
- Значит, согласен, - протяжно проговорил Иван, хорошо… - Он поморщился, чмокнул губами.
Тогда вот что. Я здесь как раз с начальником, с завхозом экспедиции. Приехали кое-какие грузы получать. Он мужик толковый, свойский. Бывший майор, фронтовик, с ним можно поладить… Идем-ка к нему! Объяснишь ему все, расскажешь, авось он и согласится зачислить тебя в наш отряд.
Свободное копирование
