Мемуарист, историк, считавшийся одним из самых образованных людей своего времени — эпохи энциклопедистов, — Манштейн еще и талантливый педагог: обладая терпением и даром преподавания, он в течение двух лет обучал младших детей и лично занимался образованием старшего сына.
Все биографы говорят о его человеческих качествах. Хубер возвращается к ним очень часто, упоминая в особенности о поведении генерала-победителя в оккупированной стране. Манштейн не терпел жестокостей в отношении местного населения: «…въ самой непрiятельской стране наблюдалъ онъ строгую дисциплину и заставлялъ любить себя. Однимъ словомъ, господинъ Манштейнъ исполнялъ все должности общества человеческаго; твердостью своею и непоколебимости духа достоинъ онъ нашего уваженiя, а добродушиемъ и честностью в жизни поведения заслуживаетъ народа любовь…»
Сочетать в себе качества талантливого военачальника, педагога, историка, писателя, обладая при этом благородной душой, — редчайший пример в истории.
Какие обстоятельства формируют личность такого склада? Врожденные качества? Тщательное воспитание? Безусловно, и то и другое, но, вне всякого сомнения, еще и совершенно исключительные условия первых лет жизни.
«Моя страна — это страна моего детства», особенно если детство необычайно. Христофор-Герман рос вместе со сказочным городом, возводимым царем-плотником с топором в руке. Он всегда в кругу московской знати, оказавшейся на берегах Невы по воле Петра, но вокруг — мир самых разных сословий, людей искусства, ремесленников и военных.
Пребывая постоянно в среде людей, приближенных к царю, он не мог не почувствовать неукротимую энергию этого человека. Позднее он написал о всепоглощающей любви Государя к морю, к своему городу, любви, ради которой он не жалел ни сил, ни денег.
Хотим мы того или нет, страной детства Христофора-Германа был уголок русской земли во всей своей многоликости. В городе, заселенном весьма разнородным обществом, ребенок каждодневно общался с детьми разных сословий.
Прислуга в доме тоже из народа: любимая няня, верный дядька приглядывали за ребенком. Он их знал, понимал и к кому-то из них, наверно, был привязан.
Манштейн не мог завершить свои «Записки», не отдав должного этим людям: «…в окончанiе сихъ записокъ сообщить надлежитъ о душевныхъ дарованияхъ российскаго народа. Вообще многие писали и говорили, будто россiяне до государствованiя Петра Великаго были все погружены в крайнее невежество и будто они мало от бессловесныхъ животныхъ различались; но cie совсемъ ложь и легко сему противное доказать можно. Желающие иметь правильное понятiе пускай читають исторiю XVII века!
Тогда надменность Годунова и хитрости польскiе разделили российскую нацiю на разные партiи и довели cie государство почти до самого паденiя. Шведы завладели Новымъ городомъ, а поляки московской столицей Имперiи.
Но несмотря на все оныя злополучiя, росciяне добрымъ своимъ поведешемъ умели воспротивиться власти двухъ страшныхъ непрiятелей, каковы тогда были поляки и шведы, и в менее 50 летъ возвратили они назадъ все те провинцiи, кои отняты у нихъ были во времена мятежныя, не имея тогда никакого министра или генерала из чужестранцевъ для исправления штатскихъ или военныхъ делъ; и такъ разсуждая о сихъ произшествiяхъ безъ труда признаться должно, предпрiятiя такой важности не могутъ никогда производимы быть людьми непросвещенными.
Вообще сказать можно, что росciяне не имеютъ недостатка в разуме. Старанiе Петра Великаго о просвещенiи своего народа не простиралось до мещанства или до крестьянства, однакожъ, если спросить о семъ кого-нибудь из сего рода людей, то всегда найдешь в нихъ здравый разумъ и правильное разсужденiе, только не надлежитъ делать вопросовъ, касающихся до правительства или ихъ законовъ, ибо въ сехъ пунктахъ остаются они всегда въ томъ, что имъ въ верено съ младенчества. О всемъ же протчемъ ответствуютъ весьма правильно и доказываютъ великую способность к понятiю что имъ предложишь, и весьма легко находятъ способы къ достижение своего предпрiятiя, не упуская нимало удобныхъ случаевъ.
Словомъ сказать, въ простомъ россiйскомъ народе более находится просвещенiя, нежели в протчихъ европейскихъ, сего сословiя, людей.
А какъ безъ знанiя россiйскаго языка ciю разность никакъ определить не можно, чужестранцы жъ не хотятъ принять труда поучиться сему языку, то и произошли отъ сего глупые сказки о семъ народе».
Живя за границей, я постоянно сталкиваюсь с этим незнанием России и вопросами, которые так раздражали Манштейна два с половиной столетия тому назад.
«Читайте историю! Старайтесь узнать и понять! В противном случае вы наговорите глупостей!» — как никогда своевременный совет.
Что иностранцы плохо знают Россию, это характерно и по сей день, и, признаться, не удивительно. Но как возможно допустить эти безапелляционные заявления при полном незнании!
А что сказать о тех, кто, будучи хорошо осведомлен, намеренно искажает факты в угоду идеологии с полным презрением к своей аудитории!
Сегодня не без интереса читаются страницы «Записок», посвященные России начала XVII века: раздробленная нация на грани крушения государства, волнения в стране и к тому же угроза иностранного нашествия.
Россия 1992 года пережила распад, готовившийся с 1917 года. Многочисленные историко-социологические и экономические работы как в России, так и за рубежом, сейчас наглядно об этом свидетельствуют. Примечательно, что вероятность распада СССР со всеми вытекающими последствиями неоднократно предсказывалась.
Изданная во Франции еще в 1978 году книга Э. Каррер д'Анкосс «Распавшаяся империя» оказалась пророческой. России сегодняшней не приходится опасаться иностранной интервенции, но структура государства и экономическая жизнь огромной территории нарушены. Духовно русский народ страдал более семидесяти лет! Но возрождения России, как это произошло в XVII веке, можно ожидать только от самого русского народа.
Что думают о нем те, кто его знает и любит?
«В Россию можно только верить», — писал Тютчев в 1866 году в своем знаменитом четверостишье, подчеркивая бессилие разума в познании необъятного.
Возврат к истокам России, к свидетельствам людей, хорошо ее знавших, очень важен для желающих понять ее глубоко и полно, изучая не только данный момент, часто обманчивый.
«Настоящее без прошлого — это настоящее без будущего».
Даже в самые трудные минуты мои родители никогда не сомневались в будущем России. Они знали, что все приходит в свое время!
Все! Но не для всех!
Может быть, когда-нибудь мои внуки или правнуки будут искать крупицы истины в этой книге, как искала их когда-то я в «Записках» Христофора-Германа Манштейна…
Был ли он моим прямым предком? Я не могу этого утверждать!
Каким образом его подлинная рукопись вернулась из Потсдама в Россию? Как русский вариант рукописи оказался достоянием нашей семьи?
Вдова Христофора-Германа, возвратилась ли она в Россию, где жили ее родители и родители мужа?
Известно только, что в 1875 году подлинник рукописи Манштейна на французском языке находился в Павловске, в отделе рукописей библиотеки великого князя Константина Николаевича…
Мой отец навсегда сохранит уважение к имени, которое он носил.
Знание прошлого, своих корней, культуры своего народа — какая это сила в тяжелых испытаниях!
Свободное копирование
