7 августа. Егора выковал кузнец на деревенской кузнице на благо военного коммунизма. Раз и навсегда прочным. НЭП он принимает потому, что полон дисциплины: раз партия велит, значит, нужно. Я понимаю, что ему, как и мне, тяжело было принять НЭП. Отвратительно, что входит опять понятие денег, что обессмысливается все пережитое в годы военного коммунизма! Меня не сдерживает партийная дисциплина, и потому я открыто говорю: «НЭП противен».
А Егор — если было бы постановление партии, что нужен балетный танцор, надел бы трико и пошел изображать принца в балете «Лебединое озеро», делая это во имя революции.
8 августа. Все-таки отвратительно смотреть на нэпмачей: они сидят в ресторане парохода разряженные, сытые, смакуют свою собственную жизнь. А женщины — просто лопаются от гордости.
Я надела свою кожаную куртку, высокие сапоги, повязала голову красной тряпочкой и прошла на нос парохода.
Встала на палубе и запела:
Мы красная кавалерия,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ.
У них кусок застрял в горле. Смотрели на меня испуганными глазами, и никто не посмел спросить: «Почему пассажирка из трюма зашла в первый класс?»
Я была как призрак военного коммунизма, и все поджали хвосты:
«Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма!»
Егор был бы в восторге, если бы увидел это. Простил бы мне и Блока, и Ахматову, и Гумилева, всю «гнилую интеллигентщину». Завтра будем в Котласе, и я пересяду в поезд. Интересно, сумею найти у кержаков «книги древнего благочестия», о которых говорил Борис Иванович? Правда ли, что существует древняя традиция, о которой он говорил?
Свободное копирование
