Первые месяцы оккупации Японии - 2

В 1950 г. мне снова довелось побывать в Японии и присутствовать на одном из заседаний Союзного совета. На повестке дня стоял вопрос о выполнении правительством Есида директив Дальневосточной комиссии по Японии (ДВК) и рекомендаций Союзного совета о японских репарациях Индии, Бирме, Индонезии, Филиппинам и другим странам, которые оккупировала и грабила в годы войны империалистическая Япония. Ожидали прибытия самого генерала Макартура, но он не пришел. Открывая заседание, американский советник Сэболд спросил, есть ли у членов совета вопросы. Все ожидали содержательного сообщения, поэтому с вопросами не спешили. Тогда Сэболд объявил очередное заседание закрытым. На это заседание ушло всего 30 секунд. Как тогда говорили: снова установлен рекорд в деятельности Союзного совета.

Говоря об оккупационной политике США в Японии, нельзя пройти мимо личности генерала Макартура. Назначение его Главнокомандующим союзными войсками в Японии и главой контрольного органа являлось не случайным и было заранее предрешено западными союзниками.

Генерал Дуглас Макартур, судя по сообщениям его многочисленных биографов, был выходцем из родовитой шотландской семьи, близкой ко двору королей. Его отец после поражения Испании в 1898 г. был первым генерал-губернатором Филиппин, крупнейшим владельцем там каучуковых и сахарных плантаций. В 1904 г. отец и сын Макартуры участвовали в войне с Россией на стороне Японии. Свои недюжинные способности дипломата Дуглас Макартур проявил на посту личного адъютанта президента США Теодора Рузвельта, многое восприняв от этого глашатая колониализма.

Опуская его длинный послужной список, упомяну лишь, что в 1941 г. командующего вооруженными силами США на Филиппинах Макартура президент Ф. Рузвельт назначил Главнокомандующим объединенными силами США на Дальнем Востоке, и в этой роли он выступал вплоть до 1945 г. Историки и биографы намеренно преувеличивают военный талант Макартура, называя его «военным до мозга костей», «солдатом, храбрейшим из храбрых», в котором-де сосредоточились «сто наполеонов в одном», и т. д. Однако история второй мировой войны решительно опровергает это. В годы войны на Тихом океане генерал Макартур не раз терпел жестокие поражения. Как главнокомандующий он проявил себя бесцветным и безынициативным военачальником. Вплоть до 1944 г. он отсиживался в Австралии. Приписываемые ему успешные операции на Филиппинах в конце 1944 г. и на Окинаве весной 1945 г. были в решающей степени обусловлены победами в Европе и огромным перевесом англо-американцев в боевой технике.

Мне многократно приходилось видеть Макартура. Он оставлял впечатление человека замкнутого, злого и надменного. Персонал штаба его не любил, вынужденный, однако, считаться с его высоким положением и тяжелым характером. Американский журналист Марк Гейн в своем «Японском дневнике» писал: «Даже его (Макартура –М. И. ) сторонники соглашаются, что он эгоцентрист и позер, человек, который не терпит никакой критики и не способен признаться в ошибке, человек, который хочет, чтобы его признали „великим героем“ и „великим администратором“ в учебниках истории его собственной страны, Японии и Филиппин». Генерал Макартур чрезвычайно был склонен к саморекламе. Особенно он любил фотографироваться. Рассказывали, что, если номер армейской газеты «Старз энд страйпс» выходил без его портрета, он вызывал редактора и задавал ему вопрос: «Что, я уже не Главнокомандующий?» Толпа услужливых биографов постоянно окружала Макартура, а он охотно давал им пищу для славословий.

В Японии очень быстро уловили особенность характера Макартура. Японские власти вынуждены были раболепствовать перед ним. Генерал, например, любил вызывать к себе с докладами премьера Иосида и требовал, чтобы пресса подробно информировала об этом общественность. Весной 1946 г. Макартур принял в своей резиденции императора Хирохито, случай беспрецедентный в истории Японии, и санкционировал освещение этой встречи всеми видами информации, конечно, в благожелательном для себя тоне. Генерал Макартур был редким гостем в советском посольстве. Если он принимал приглашение, то заезжал буквально на две-три минуты и, поздравив главу представительства с праздником, по случаю которого устраивался прием, тотчас же уезжал. Однако, когда ему сообщили, что из Москвы прибыли известные кинорежиссеры (Зархи, Ошурков и др.), чтобы снять фильм о капитуляции Японии, Макартур немедленно приехал в посольство и долго позировал перед кинокамерой.

По своим политическим убеждениям Макартур был откровенным реакционером. Когда журналисты спросили, как он смотрит на установление республиканского строя в Японии, он не задумываясь ответил отрицательно, заявив при этом: «А что это даст США?»

Деятельность Макартура и его администрации в Японии была образцом двуличия, их слова и действия постоянно расходились. Например, в меморандуме о роспуске японских «дзайбацу» объявлялось о запрещении 15 крупнейших концернов, но одновременно американский штаб разрешил деятельность десятков и сотен средних корпораций и банков, фактически являвшихся филиалами запрещенных концернов. Или в одном из меморандумов японскому правительству предписывалось провести чистку правительственных учреждений и арестовать военных преступников. На деле оккупационные власти освободили самых ярых из них, если они не воевали против США и лично против генерала Макартура. На аресте и казни генерала Яма-сита, разгромившего войска Макартура на Филиппинах и захватившего в феврале 1942 г. Сингапур, он настаивал особенно рьяно. В своем штабе в Токио Макартур создал «исследовательскую» группу из матерых японских разведчиков и обязал ее заниматься «изучением» территорий СССР и Китая. В своих заявлениях Макартур не раз говорил о демократизации Японии, введении свободы печати, неприкосновенности личности и т. д. И одновременно лично отдавал указания о закрытии всех прогрессивных изданий, запрещении японской компартии, отказе трудящимся в праздновании 1 Мая, об аресте и гонениях на коммунистических и социалистических деятелей Японии и т. п.

Макартур был отнюдь не случайной фигурой на посту Главнокомандующего союзными силами и главой Союзного совета. Выдвинувшие его реакционные круги США знали, на кого они делали ставку. Именно Макартур во многом способствовал тому, что с самого начала оккупации Японии, несмотря на огромные усилия и полезную деятельность в контрольных органах советских представителей, эти органы, созданные для демилитаризации и демократизации Японии, стали ареной «холодной войны».