С первых же дней германо-советской войны правящие круги Японии вели себя как верный союзник фашистской Германии. Сбросив маску лицемерия, они в полный голос заговорили о возможных вариантах войны с СССР. Японскую военщину при этом мало смущала моральная сторона ее действий. Ведь с давних пор вероломство считалось в порядке вещей и даже чуть ли не нормой всякой войны. Коварное нападение гитлеровцев на СССР породило у японской военщины надежду захватить часть советского Дальнего Востока.
С началом германо-советской войны обстановка для работы и жизни советских представителей в Токио резко ухудшилась. Мы сразу почувствовали заметное охлаждение отношения к нам. Японцы все чаще давали понять, что не считают советских представителей равными с другими иностранными дипломатами. Должностные лица или вообще отказывались встречаться с работниками советского посольства и консульства, или, что бывало чаще всего, молча выслушивали наши просьбы и откладывали их решение на неопределенное время. Враждебный тон в отношении советских учреждений задавали руководящие работники японского МИДа. Еще вчера весьма любезные к нам, сегодня они сбросили с себя маску любезности и демонстрировали откровенное недружелюбие. На память приходит вызывающее поведение министра иностранных дел Мацуока. Вскоре после начала войны советский посол К. А. Сметанин посетил его, чтобы выяснить позицию японского правительства в связи с нападением Германии на СССР. Во время приема Мацуока держал себя в высшей степени нагло: развалясь на диване, он с вызовом говорил, что императорская Япония в этой новой обстановке будет действовать исходя из своих собственных интересов, не считаясь с японо-советским пактом о нейтралитете. Поведение и заявление японского министра красноречиво говорили сами за себя.
Официальная печать в те дни усилила злобные нападки на Советский Союз, изображая агрессором не гитлеровскую Германию, а СССР. Каждая военная сводка берлинского агентства ДНБ подавалась в торжественных тонах, точно войну с Советским Союзом вела сама Япония. Нередко приводились вымышленные сведения о советских потерях, оставленных нашими войсками городах и населенных пунктах. Проводившаяся японской пропагандой враждебная кампания должна была укрепить антисоветские настроения в стране, вызвать злобное чувство к советскому народу. Это была идеологическая подготовка к войне против СССР.
Стремясь оказать помощь своему фашистскому союзнику, правительство Японии искусственно осложняло японо-советские отношения. Оно выступило с надуманным заявлением об угрозе плаванию в Японском море из-за якобы появившихся там советских мин.
Вновь был поднят вопрос о рыболовстве в советских водах, выдвигались требования увеличить квоты Японии, разрешить беспрепятственный въезд на советский Сахалин и Камчатку рабочих и служащих японских компаний. Полицейские власти ужесточили и без того тяжелый режим пребывания в Японии советских представителей. Наружная слежка за сотрудниками посольства в Токио и консульства в Хакодатэ приобрела навязчивый характер. Участились акты насилия в отношении советских представителей: секретаря посольства М. А. Привалова на станции Сэндай выдворили из вагона и оставили на платформе, военного атташе И. В. Гущенко не выпускали из машины в течение нескольких часов. Было много и других подобных случаев.
Свободное копирование
